– «Напрасно меня ты вопросами колешь,

      Сосед мой, сидящий в седле молодец,

      Не думай, спесивый, что ты – удалец,

      Смеясь надо мной: «Ты девица всего лишь!»

      Вручи мне коня боевого, седок,

      Испробовать дай мне дамасский клинок,

      Позволь, чтоб на голову шлем я надела,

      Прикрыла кольчугой железною тело.

      Мой конь будет быстрым конем храбреца,

      Клинок будет острым клинком удальца,

      Украсится шлемом бойца голова,

      Кольчуга сравнится с кольчутою льва!

      Тогда-то, в седле горделиво сидящий,

      Покажешь мне, всадник ли ты настоящий,

      Тогда-то, воитель в кольчуге и шлеме,

      Покажешь отвагу' свою перед всеми!»

      Сказав, Патима возвратилась домой.

      Взволнованы юноши, слов не находят,

      А время проходит, а время уходит, —

      Примчался, как молния, всадник лихой.

      Одет был наездник в броню и забрало,

      На сабле египетской солнце играло,

      Скакал, точно ветер, скакун вороной,

      Сверкал, точно месяц, шишак золотой.

      «Привет вам, джигиты, что славой покрыты,

      Теперь я могу ли приветствовать вас?

      Быть может, гордиться не будут джигиты,

      Спесивые речи не скажут сейчас?»

      – «Родителя славного дочь молодая,

      Как воин ты встречена будешь людьми!

      Обидною прежнюю речь не считая,

      Парту Патима, ты привет наш прими!»

      Парту Патима не сказала ни слова,

      Отвага сияла в глазах у нее.

      Дамасскую сталь обнажила сурово

      И, лихо гарцуя, метнула копье.

      «Парту Патима, умоляем, скажи нам:

      Мы видели, как ты ходила с кувшином,

      Трудилась во время страды полевой,

      Но где научилась ты подвигам львиным,

      Владеть научилась ты саблей кривой?»

      И тут Патима не сказала ни слова,

      Клинок убрала, натянув удила,

      И, спрыгнув проворно с коня вороного,

      К джигиту, что задал вопрос, подошла.

      «Давай поиграем, себя позабавим,

      Давай испытаем, остер ли клинок.

      На небо взлететь скакунов мы заставим,

      Попробуем солнца отрезать кусок!»

      Тут юноша вышел плечистый и статный,

      Он поднял свой щит необъятный, булатный,

      Могучею грудью он часто дышал,

      Могучею дланью он саблю держал.

      Глаза его вспыхнули искрой живою,

      Сверкая улыбкой, сидел он в седле,

      А лошадь с опущенною головою

      Чертила копытами след по земле.

      Подобные нартам, закованы в брони,

      Сошлись два героя, сошлись для борьбы.

      Могучим горам уподобились кони,

      Когда они встали, дрожа, на дыбы.