Миновали случайные дни

      И равнодушные ночи,

      И, однако, памятно мне

      То, что хочу рассказать вам,

      То, что случилось во сне.

      Город вечерний остался за мною.

      Дождь начинал моросить.

      Далеко, у самого края,

      Там, где небо, устав прикрывать

      Поступки и мысли сограждан моих,

      Упало в болото, —

      Там краснела полоска зари.

      Город покинув,

      Я медленно шел по уклону

      Малозастроенной улицы,

      И, кажется, друг мой со мной.

      Но если и шел он,

      То молчал всю дорогу.

      Я ли просил помолчать,

      Или сам он был грустно настроен,

      Только, друг другу чужие,

      Разное видели мы:

      Он видел извощичьи дрожки,

      Где молодые и лысые франты

      Обнимали раскрашенных женщин.

      Также не были чужды ему

      Девицы, смотревшие в окна

      Сквозь желтые бархатцы…

      Но все посерело, померкло,

      И зренье у спутника – также,

      И, верно, другие желанья

      Его одолели,

      Когда он исчез за углом,

      Нахлобучив картуз,

      И оставил меня одного.

      (Чем я был несказáнно доволен,

      Ибо что же приятней на свете,

      Чем утрата лучших друзей?)

      Прохожих стало все меньше.

      Только тощие псы попадались навстречу,

      Только пьяные бабы ругались вдали.

      Над равниною мокрой торчали

      Кочерыжки капусты, березки и вербы,

      И пахло болотом.

      И пока прояснялось сознанье,

      Умолкали шаги, голоса,

      Разговоры о тайнах различных религий,

      И заботы о плате за строчку, —

      Становилось ясней и ясней,

      Что когда-то я был здесь и видел

      Все, что вижу во сне, – наяву.

      Опустилась дорога,

      И не стало видно строений.

      На болоте, от кочки до кочки,

      Над стоячей и ржавой водой

      Перекинуты мостики были,

      И тропинка вилась

      Сквозь