День воскресный и тает зима,

      кроет улицы снежная слякоть.

      Ветки, люди, машины, дома

      и души беззащитная мякоть.

      Скрыв её за сетчатками глаз,

      молчаливо по городу кружишь,

      напрямик рассекая подчас,

      как слепец, тротуарные лужи.

      Снег газонов бесцветен и рыхл,

      стёкла окон в размывах рыданий,

      и по следу свиданий былых

      только память толкает меж зданий.

      Память юности застит зрачки:

      лик девичий, любовь и остуда,

      даже имя забылось почти,

      но живёт ощущение чуда.

      Память юности тычет иглу

      в ткани чувств воспалённых и мыслей…

      Как в них был ты порывист и глуп,

      сам, тот юный, – себе ненавистен!

      Берег Волги. Над той же рекой

      тот же ветер, такие же тучи,

      тот же шорох, а ты уж другой

      и не факт, что хоть в чём-нибудь лучше.

      Не скопил ни богатств, ни ума,

      лишь в желаньях стал мягок и розов…

      День воскресный, раскисла зима

      накануне Никольских морозов.

      Край лесов и болот окаянных,

      Отвоёванных палом полей.

      Запах хвои, дурманы туманов,

      Над болотами – клик журавлей.

      Прилепились, как гнёзда, деревни

      На угорах над вёрткой рекой.

      В тишине лишь, как стражники, певни

      Перекликами рушат покой.

      Да с утра, когда солнца квадрига

      Перекатит еловый лесок,

      Под обрывом горбунья Шишига

      Зазывает нырнуть в бочажок.

      Занырни, если жизни не жалко…

      Лучше ж спрячься за вербным кустом

      И смотри, как на стрежне русалка

      Губы струй рассекает хвостом.

      А русальей забавой натешась,

      Ляг спиной в шерсть травы на лугу

      И внимай, как забывчивый Леший

      Рассыпает по лесу «агу»,

      Как сквозь воздух, что вкусен и плотен,

      Отвечают ему через миг

      То Бирюк, то Лаюн, то Болотник,

      То хозяин лесов Боровик.

      С их натурой не спорят здесь люди,

      Что растут с топорами в руках,

      Белоглазые правнуки чуди,

      Затерявшейся в мшистых веках.

      В полдень солнце прожаривает небо,

      Засыхает в траве ветровей…

      В край какой не забрёл б за потребой,

      Помню: сам я от этих кровей.

      Здесь вспоён духом елей и сосен,

      Здесь на круге природного сна

      Мне родня и кудесница Осень,

      И колдуньи Зима да Весна,

      И лягушка, и ворон на ветке,

      И пчела, что сбирает нектар,

      И Ендарь, и мохнатый Медведко,

      И горячая птица Витар…

      Как