26 октября

      Весь остров Каменный сияет ―

      Огней красивая игра!

      На бал Бестужев7 собирает

      Все сливки русского двора.

      Но не к веселью он стремится ―

      Его расчёт совсем иной:

      Приезда ждёт императрицы,

      Чтоб мир скрепить её рукой!

      …И дань та отдала забаве

      (И не помеха холода);

      Тут канцлер посчитал, что вправе

      К оплате предъявить счета!..

      И потирает муж российский

      Ладони и кошель английский.

      В разгаре праздник! Две ж особы

      Его покинули уже.

      Один, седой и узколобый,

      Всё время был настороже.

      Другой был более спокоен,

      Походкой твёрдой шёл вперёд ―

      Недаром был он удостоен

      Вершин отеческих забот:

      Шувалов8, между братьев старший,

      Был только тенью их пустой;

      Однако волею монаршей

      Стал сыска тайного главой.

      И приобрёл в сём деле славу ―

      Вполне возможно, не по праву…

      Мятутся голые деревья,

      Листва опавшая шуршит.

      Темнеют город и деревня ―

      Ноябрь приблизиться спешит.

      По набережной Петербурга

      Летит карета без гербов,

      И перед ней, как от испуга,

      Дрожит и крепостной засов.

      Охранник трёт фонарь рукою ―

      Отдёрнут занавес на миг,

      Склоняется он головою

      И издаёт протяжный крик:

      – Открыть ворота! – и с отскоком

      Встаёт к карете полубоком.