Только что пришла с передовой

      Мокрая, замерзшая и злая,

      А в землянке нету никого,

      И, конечно, печка затухает.

      Так устала – руки не поднять,

      Не до дров, – согреюсь под шинелью.

      Прилегла, но слышу, что опять

      По окопам нашим бьют шрапнелью.

      Из землянки выбегаю в ночь,

      А навстречу мне рванулось пламя.

      Мне навстречу – те, кому помочь

      Я должна спокойными руками.

      И за то, что снова до утра

      Смерть ползти со мною будет рядом,

      Мимоходом: «Молодец, сестра!» —

      Крикнут мне товарищи в награду.

      Да еще сияющий комбат

      Руки мне протянет после боя:

      – Старшина, родная! Как я рад,

      Что опять осталась ты живою!

      Приходит мокрая заря

      В клубящемся дыму.

      Крадется медленный снаряд

      К окопу моему.

      Смотрю в усталое лицо.

      Опять – железный вой.

      Ты заслонил мои глаза

      Обветренной рукой.

      И даже в криках и в дыму,

      Под ливнем и огнем

      В окопе тесно одному,

      Но хорошо вдвоем.

      И горе красит нас порою

      (Сложны законы красоты).

      В простом лице оно откроет

      Вдруг утонченные черты.

      Скорбь всепрощающего взгляда,

      Улыбки грустной доброта —

      Лик возвращенного из ада

      Иль чудом снятого с креста.

      Но горе быть должно великим

      И с горем спаяно страны.

      …Великомучеников лики

      Глядят в глаза мне со стены.

      Из отдаленных мест вернули

      Домой товарищей моих,

      Но годы горя, словно пули,

      Догнали и убили их.

      Скорбь всепрощающего взгляда,

      Сильны, измучены, чисты…

      Порою так вглядеться надо

      В их утонченные черты!

      Когда стояла у подножья

      Горы, что называют «Жизнь»,

      Не очень верилось, что можно

      К ее вершине вознестись.

      Но пройдено уже две трети,

      И если доберусь туда,

      Где путникам усталым светит

      В лицо вечерняя звезда,

      То с этой высоты спокойно

      И грустно оглянусь назад:

      – Ну, вот и кончились все войны,

      Готовься к отдыху, солдат!..

      Не знаю, где я нежности училась, —

      Об этом не расспрашивай меня.

      Растут в степи солдатские могилы,

      Идет в шинели молодость моя.

      В моих глазах обугленные трубы.

      Пожары полыхают на Руси.

      И снова нецелованные губы

      Израненный парнишка закусил.

      Нет!

      Мы с тобой узнали не по сводкам

      Большого отступления страду.

      Опять в огонь рванулись