Без отечества по существу,

      на одной из нелюбящих родин

      оказавшись в значенье «живу»,

      я дышу – и тем самым свободен.

      Я свободен, я делаю шаг,

      проявление собственной воли,

      зарождаясь во мраке – во мрак

      переходит, но высветясь, что ли.

      Так вот в комнате фары спугнут

      застоявшуюся перспективу —

      удлинённые тени взбегут

      по стене и сбегут торопливо.

      И на стыке косых плоскостей

      своевольным капризом движенья

      ты пронизан до самых костей,

      лишний раз изменив положенье.

      Если заперты рыбы, прохожий,

      подо льдом чернокровной зимы,

      не сошлёмся на промысел Божий —

      мы виновны, что это не мы.

      Не забудем холодные трубы

      (после кубиков на ковре)

      первых зим и цигейковой шубы

      леденеющий ворс на дворе,

      невозможную эту картину

      чистоты, изумленья, тоски,

      и ботинки, и вонь гуталина,

      вечнорвущиеся шнурки.

      Всё могло повернуться иначе,

      если б ты не на шутку продрог,

      как упорный, косой и собачий

      этот бег мостовой поперёк,

      и теперь, если ты не безумец,

      у перил, на железном мосту,

      ты останься без дома, без улиц,

      без всего, я имею в виду, —

      будет страшно и празднично как бы,

      как на кухне в торжественный час,

      где дышали зеркальные карпы,

      шевеля металлический таз,

      и, сочувствуя мёрзнущей твари,

      ты над этой страной воспари

      полосой розовеющей гари,

      кровоточащей раной зари.

      Троллейбус, что ли, крив,

      раздрызган и знобящ,

      что едешь, полужив,

      завёртываясь в плащ,

      дрожишь, облокотясь

      на отсвет свой в окне,

      без тела-то сейчас

      ему теплей, чем мне.

      Да, я бы мог не жить,

      не видеть вообще,

      и слов не говорить,

      и не дрожать в плаще,

      но если это Бог

      мне зябкий подал знак,

      то как Он одинок,

      Собой расщедрясь так.

      Чем пахнет остывающий утюг,

      и комнаты молочное смерканье,

      и