В дыму зеленом ивы…

      Камелии – бледны.

      Нежданно торопливы

      Шаги чужой весны.

      Томленье, воскресанье

      Фиалковых полей.

      И бедное дыханье

      Зацветших миндалей.

      По зорям – всё краснее

      Долинная река,

      Воздушней Пиренеи,

      Червонней облака.

      И, средь небес горящих,

      Как золото, желты —

      Людей, в зарю летящих,

      Певучие кресты.

      Все дни изломаны, как преступлением,

      Седого Времени заржавел ход.

      И тело сковано оцепенением,

      И сердце сдавлено, и кровь – как лёд.

      Но знаю молнии: всё изменяется…

      Во сне пророческом иль наяву?

      Копье Архангела меня касается

      Ожогом пламенным – и я живу.

      Пусть на мгновение, – на полмгновения,

      Одним касанием растоплен лёд…

      Я верю в счастие освобождения,

      В Любовь, прощение, в огонь – в полёт!

      Я мечтою ловил уходящие тени,

      Уходящие тени погасавшего дня,

      Я на башню всходил, и дрожали ступени,

      И дрожали ступени под ногой у меня.

      И чем выше я шел, тем ясней рисовались,

      Тем ясней рисовались очертанья вдали,

      И какие-то звуки вдали раздавались,

      Вкруг меня раздавались от Небес и Земли.

      Чем я выше всходил, тем светлее сверкали,

      Тем светлее сверкали выси дремлющих гор,

      И сияньем прощальным как будто ласкали,

      Словно нежно ласкали отуманенный взор.

      И внизу подо мною уж ночь наступила,

      Уже ночь наступила для уснувшей земли,

      Для меня же блистало дневное светило,

      Огневое светило догорало вдали.

      Я узнал, как ловить уходящие тени,

      Уходящие тени потускневшего дня,

      И всё выше я шел, и дрожали ступени,

      И дрожали ступени под ногой у меня.

      Когда Луна сверкнет во мгле ночной

      Своим серпом, блистательным и нежным,

      Моя душа стремится в мир иной,

      Пленяясь всем далеким, всем безбрежным.

      К лесам, к горам, к вершинам белоснежным

      Я мчусь в мечтах; как будто дух больной,

      Я бодрствую над миром безмятежным,

      И сладко плачу, и дышу – Луной.

      Впиваю