Помогите! помогите! Я один в ночной

      тиши. Целый мир ношу я в сердце,

                     но со мною ни души.

      Для чего кровавым потом обагряется

      чело? Как мне тяжко! Как мне душно!

                         Вековое давит зло!

      Помогите! помогите!

                       Но никто не внемлет мне.

      Только звезды, улыбаясь,

                         чуть трепещут в вышине.

      Только лик Луны мерцает, да в саду,

                                 среди вершин,

      Шепчет Ветер перелетный:

                        Ты один – один – один.

      Горящий атом, я лечу

      В пространствах – сердцу лишь известных,

      Остановиться не хочу,

      Покорный жгучему лучу,

      Который жнет в полях небесных

      Колосья мыслей золотых

      И с неба зерна посылает,

      И в этих зернах жизнь пылает,

      Сверканье блесток молодых,

      Огни для атомов мятежных,

      Что мчатся, так же, как и я,

      В туманной мгле пустынь безбрежных,

      В бездонных сферах Бытия.

      Я устал от нежных снов,

      От восторгов этих цельных

      Гармонических пиров

      И напевов колыбельных.

      Я хочу порвать лазурь

      Успокоенных мечтаний.

      Я хочу горящих зданий,

      Я хочу кричащих бурь!

      Упоение покоя —

      Усыпление ума.

      Пусть же вспыхнет море зноя,

      Пусть же в сердце дрогнет тьма.

      Я хочу иных бряцаний

      Для моих иных пиров.

      Я хочу кинжальных слов

      И предсмертных восклицаний!

      Мир должен быть оправдан весь,

      Чтобы можно было жить!

      Душою там, я сердцем – здесь.

      А сердце как смирить?

      Я узел должен видеть весь.

      Но как распутать нить?

      Едва в лесу я сделал шаг, —

      Раздавлен муравей.

      Я в мире всем невольный враг,

      Всей жизнею своей,

      И не могу не быть, – никак,

      Вплоть до исхода дней.

      Мое неделанье для всех

      Покажется больным.

      Проникновенный тихий смех

      Развеется как дым.

      А буду смел, – замучу тех,

      Кому я был родным.

      Пустынной полночью зимы

      Я слышу вой волков,

      Среди могильной душной тьмы

      Хрипенье стариков,

      Гнилые хохоты чумы,

      Кровавый бой врагов. —

      Забытый раненый