Стихи и интервью. Мишель Деза
Читать онлайн книгу.
их на ожерелье дюз.
На кончике стрелы мгновение «сейчас». Это не точка, а очень маленькая площадка. Из-за нее сопротивление воздуха.
И гигантская стрела не может коснуться шара бесконечного радиуса.
Бесконечная стрела касается бесконечной плоскости. Тись.
Часовым – ножи. На реях повисли японцы. Маленькие существа у основания перпендикуляра загипнотизированы высотой его луча.
О, ты прекрасна, возлюбленная моя, глаза твои голубиные!
Спесь мгновения, королевское достоинство его. Презрение аристократии секунд к буржуазии веков. Мгновение не нуждается в происхождении. Зато оно сжимает в ничто ВСЕ элементы будущего. Сейчас мир детерминирован. Как дико меняются масштабы.
О, лизины лизинов! Материя требует сознания. Из каменного мешка вещи в себе доносится стук маленьких рук. Энергия требует объема, линия – ширины, тишина – оваций.
Чрезмерность точки укола создает религию.
Но подлая страсть к размножению. Мгновение взрывается, чтобы произвести другие. Причины обретают существование в республике последствий. Захлопнулась матка природы.
А все-таки ты прекрасна, возлюбленная моя, и очи твои голубиные.
Очень длинная и тонкая нить разматывается взмахами катушки над очень глубокой пропастью. Возможно, что нить острая и холодная. По-видимому, очень темно.
И вот нить падает и падает в бездну нарастающими кругами.
А на самом конце ее привязан человечек, готовый, без эволюции.
Он ползет вверх по ниточке к божественной КАТУШКЕ.
Гигантский шар катится по высоким иглам разной высоты.
Они укалывают шар. Вспыхивают звоночки, дрожат высокие, слишком частые звуки возбуждения, мерный хруст, потрескивание, проблески, ровный мертвый свет от безумной скорости, перебрасывание, истязание света в очень маленькой комнате.
Тонкий стерженек беспорядочно и очень быстро вонзается в среду и выскакивает опять, ощупывая ее жуткими пальцами слепой машины. Наконец, длинная игла возбуждения укалывает капсюль в клетке… Разливается бугристая жидкость, и чудовищно преображаясь, извиваясь в мелкой дрожи перенапряжения, клетка умирает на мгновенье. А вафельный шар возбуждения струится дальше, наступая тяжёлыми сапогами в теплые переулки нервов.
Потом, в маленьких фиордах, вафельные шарики лопаются, и шипящая прохладная кровь свободно стекает по контурам среды, оживляя раненые клетки и унося убитых.
И вот, потрескивая в репродукторах клеток, скользит упругая Живая Вода – информация. В мозгу еще теснее обступают меня хари непосредственных восприятий. Они сталкиваются и рассыпают искры конструкций.
Качнулась люстра-дирижер. День выползал из темных ножен.
Струи нарядных зрителей стекают с лестницы театра как керосин в воду.
Танец бумажки на костре.
Марсианин в форме тора, т. е. замкнутой змеи. По земле катится, по воде плывет как круг, в небе летит как диск. Сам себя отшвыривает от стенки.
Одна галактика пожирает