Хор. – Поди и из подземного покоя

      Девицу выведи и гроб устрой

      Тому, чей труп заброшенный лежит.

      Креонт. – Вот твой совет, и уступить я должен?

      Хор. – Скорей, Креонт, скорей; ведь неразумных

      Предупреждают быстрые беды.

      Креонт. – Увы! едва могу, но должен сделать,

      От сердца отступившись своего:

      С судьбой нельзя бороться понапрасну.

      Хор. – Иди ж теперь туда и сделай сам —

      Другим не поручай.

      Креонт. – Сейчас иду.

      А вы, служители, кто здесь из вас,

      И кто из вас далеко, взяв секиры,

      Спешите к видному отсюда месту.

      А я, коль мысль к тому уж обратилась,

      Я сам связал, и развяжу я сам.

      Боюсь, не лучше ль древние законы

      Хранить всегда и так окончить жизнь?

      XII. Хор

      Бог различных имён[18],

      Дщери кадмовой радость-дитя,

      Зевса грозногремящего сын!

      Любишь ты Италию

      Славную, в лоне Део[19]

      Элевсинском царствуешь ты,

      В радушном том ложе.[20]

      О Вакх! в Фивах, в отчизне вакханок,

      Живёшь ты у влажных потоков Исмена,

      На посеве дикого дракона.[21]

      С двухвершинной горы.[22]

      Тебя видит горящий огонь,

      Где девы вакханки восходят,

      Нимфы корюкийские,

      Видит кастальский родник,

      Леса плюща Нисы-горы

      И берег зелёный

      Гроздами обильный тебя провожает,

      И песня в твою честь гремит там:

      Ты подходишь к родным Фивам.

      Ты Фивы выше всех других чтишь городов

      С матерью, сожжённой громом.[23]

      Так приди же ты и ныне:

      Весь народ мой сильной болезнью охвачен.

      Спасенья к нам направь стопы

      Через парнасские холмы

      Иль через шумное море.

      И о!

      О вождь огнём дышащих звезд,

      Криков ночных

      Господин, рожденье Зевса,

      Ты явись с толпою вместе

      Дев наксийских, спутниц твоих неразлучных,

      Тех фиад, что в опьянении

      Ночи пляшут, величая

      Вакха, хозяина-бога.

      Вестник. – Жильцы домов Амфиона и Кадма;

      Нет, человека жизнь, пока стоит,

      Ни унижать, ни прославлять не стану.

      Счастливого с несчастным наравне

      Судьба поднимет и судьба низвергнет.

      Для участи людей пророка нет.

      Вот зависти достоин был Креонт;

      Так кажется, по крайней мере, ныне

      Спас от врагов он кадмову страну

      И стал земли сей полный властелин,

      И правил он, и цвел детей рожденьем.

      Вот ныне всё теряет он, а радость

      Кто в жизни потерял, я не скажу,

      Что тот живёт, тот – труп живой, по мне.

      Пусть будет твой богат, пожалуй, дом,

      Живи по-царски