Вестник. – О дорогая госпожа! я сам

      Свидетель был – и расскажу тебе,

      Как было, всё, не утаю ни слова.

      К чему смягчать тебе теперь я стал бы,

      Чтобы открылось после, что я лгал?

      А истина всегда стоит прямая.

      Проводником супругу твоему

      Я был на то возвышенное поле,

      Где Полиника труп ещё лежал,

      Но жалкий труп, истерзанный весь псами.

      Призвав дорог богиню[24] и Плутона,

      Чтобы свой гнев на милость изменили,

      Святым мы труп омывши омовеньем,

      И, что осталось от него, сожгли

      На свежих масличных ветвях, потом

      Могильный холм родной земли насыпав,

      Пошли к покою брачному девицы,

      Что приготовлен был невесте ада

      Под сводом каменным и камнем устлан;

      Тут слышит кто-то громкий вопль вдали

      Близ той лишённой почестей могилы

      И возвестить идёт царю Креонту.

      Страданья вопль неясный слышит он,

      Как ближе подошёл, и, зарыдав,

      Он горько слёзное тут молвит слово:

      О горе мне!

      Не самый ли несчастный этот путь

      Из всех путей, пройдённых мною прежде?

      Я слышу голос сына и дрожу.

      Идите же скорей, скорей к могиле

      И, чрез отверстье каменного склепа

      Проникнув внутрь его, взгляните там,

      Гемона ль голос то, что слышу я?

      Иль то богов обман? И вне себя

      Был господин, и мы его веленью

      Послушные пошли туда смотреть.

      И видим мы в глуби могилы той

      Её висящую: повязкой тканой

      Она свою стянула крепко шею.

      А он, обняв её, пред ней лежал

      И в скорбных он оплакивал словах

      Невесты гибель и дела отца

      И ложа своего несчастный жребий.

      А он, его увидев, с криком скорби

      Идёт туда, к нему взывает с воплем:

      Что сделал ты? что ты задумал, жалкий?

      Какой судьбой злосчастною погиб?

      Уйди отсюда, сын, молю тебя.

      Но сын в ответ ни слова!

      Как был, несчастный,

      Он падает на меч и в бок глубоко

      Вонзает сталь; потом, ещё в сознании,

      Хладеющей рукой невесту обнял

      И, тяжело дыша, он оросил

      Струёю жаркою пурпурной крови

      Ланиты белые её – и умер.

      Он мёртвый с мёртвою лежит, несчастный!

      И празднует свой брак он в доме ада!

      Он людям показал, что неразумье

      Есть величайшее для мужа зло (Эвридика уходит).

      Хор. – Что думать нам? жена ушла назад,

      Ни одного не молвив слова нам.

      Вестник. – В испуге я и сам, но ободрить

      Себя хочу ещё я той надеждой,

      Что, сына горести узнав, она

      Свой