Саша сел на кровати, тяжело дыша. Сердце неистово билось в груди. Он облизнул губы, и на мгновение (ей-богу!) ему показалось, что они все еще в крови.

      Ноги Лидии утопали в грязи, и женщина машинально сделала шаг в сторону. Сейчас внешний вид меньше всего волновал ее. Лидия стояла напротив одного из надгробий и нервно теребила в руках пожелтевший конверт, а в голове отчетливо звучал голос Миккаи: «Она не наша».

      «В. Стамерфильд, 1999—2000 гг. А. Саквильский, 1998—2000 г. Пусть ваши души правят на небесах», – гласила надпись на граните. Женщина вздохнула.

      – Вы должны прекратить сюда приходить, – послышался знакомый голос.

      К ней приближался мужчина. Его некогда темные волосы давно поседели, а лицо беспощадно изъели морщины. Он был одет в длинный клеенчатый плащ с капюшоном поверх делового костюма и высокие резиновые сапоги, и в сумерках уходящего дня его силуэт едва заметно светился. Лидия коротко улыбнулась ему:

      – Михаил, вы здесь. А мне тут думается хорошо.

      Стараясь не задевать и без того ветхие гранитные плиты, мужчина подошел к Лидии и тоже уставился на табличку.

      – Вы наверняка знаете, что это за школа, – сказал он.

      Лидия обернулась и посмотрела вдаль: там, за деревьями, в надвигающейся темноте виднелись тусклые фонари учебного заведения. Женщина кивнула.

      – Я похоронила их в одной могиле, а потом позволила развести по разным мирам… Но спустя столько лет они снова рядом, – она горестно усмехнулась. – Судьбу не обмануть, да?

      Михаил промолчал. Лидия спрятала конверт в карман пальто и стиснула пальцы в кулаки, стараясь унять дрожь. Чем ближе она была к принятию решения, тем отчетливее звучал в голове голос Миккаи: «Она не наша».

      – Вы сказали сыну, что Нику необходимо вернуть, потому что в этом уверены ведьмы, – после долгого молчания подал голос Михаил. – Но сами сомневаетесь. Вы солгали, да?

      Лидия вздохнула: ее собеседник всегда чувствовал людей насквозь. И хотя