Пахнет ночь ромашкою и рожью,

      Влажной дымкой светится роса.

      Поле спит. А в тёмном бездорожье

      Шелестят, как листья, голоса.

      Мы разведка, мы глаза и уши.

      Нам приказ – доставить «языка».

      И в смятенье дышат наши души,

      Как в оврагах близкая река.

      Влажный след в траве оставив телом,

      Мы ползём, беззвучны и близки.

      Вижу я накрашенные мелом

      Впереди ползущих каблуки.

      Проскользнув под проволокой колючей,

      Стынем в блеске вспыхнувших ракет.

      Мысли – камнем, падающим с кручи:

      «Сорвалось! А может, может – нет?»

      Темень вновь упала чёрным шёлком,

      Скрыла нас от выстрела в упор.

      Вот бросок, вот хрип! И всё умолкло:

      Лёг навечно вражеский дозор.

      Живы мы, идём с живым трофеем,

      Будто вновь для жизни рождены.

      И заря, как счастье, розовеет,

      И как будто нет совсем войны.

      В гимнастёрке, прямой, туго стянут ремень,

      Жёсткий бобрик волос в белой дымке седин.

      В амбразурах глазниц слёз удержанных тень…

      Над стаканом вина он склонился один.

      Что он вспомнил, старик? Резко вздёрнута бровь,

      В складке горькой сомкнулся морщинистый рот…

      Жизнь прошла, как бросок сквозь потери и кровь:

      Две жестоких войны, гибель маршевых рот.

      Он сидит за столом, как заброшенный форт.

      То, что раньше скрывал, а теперь напоказ.

      И не выпит коньяк, не опробован торт,

      А оркестру всё тот же военный заказ.

      И подвыпивший люд – молодой и крутой —

      Приглушил свой нахрап к уважению дат.

      Так зачем же он в бой шёл версту за верстой,

      А награда ему? Обворован солдат.

      Обделённый судьбой и унижен страной,

      Что во власть привела алкашей и воров,

      И не может он встать – пожилой и больной, —

      Чтобы вновь защитить честь России и кров.

      Наша славная Русь, на каком ты пути?

      Отзовись и бойца от обид защити!

      Огневые дальние налёты —

      Сокращённо – безобидно – ДОН.

      Попадёшь в такие переплёты,

      Если вдруг прольётся с неба он!

      Дыбом