Пять лет назад… На пальчиках чернила,

      Ещё шпаргалки в книжках меж страницами,

      И были так испуганны и милы

      Глаза под распушёнными ресницами.

      А в суете перонных разговоров

      Горело наше время безвозвратное…

      Пять лет боёв (со смертью жутких споров)!

      И к прошлым дням листание обратное.

      И билась кровь по-юному тревожно,

      Как будто вновь бегу свиданьем к школьнице,

      Но мысли шли как лани осторожно,

      Готовые к любым засадам вольности.

      Всплывал вокзал неоновой подковой,

      Огнями букв и лепкою увенчанный,

      И, детство слив с порою взросло-новой,

      Ты шла ко мне не девочкой, а женщиной.

      Покойный шаг и глаз открытых свечи.

      И пусть толпой придвинуты вплотную мы,

      Ты руки положила мне на плечи

      И наградила верность поцелуями.

      Кто мерил жизнь не орденами,

      А жёсткой поступью судьбы,

      Тот знает – тот, кто рядом с нами, —

      Как горьки радости войны.

      В шестнадцать лет был добровольцем.

      Вот командир – разведки бог.

      Кто жив из бывших комсомольцев,

      Чтоб рассказал, как выжить смог.

      Мешалось всё – кровь и железо,

      Был горный и бесстрашный бой.

      Карпаты словно перерезало

      И раскромсало над землёй…

      Потом палаты белый-белый,

      Пронзительный и яркий свет.

      Всё пережил простой и смелый

      И очень скромный человек.

      И если память остаётся,

      И если есть что рассказать, —

      Вся