Чем дольше опыт бытия,

      Тем чаще я

      Воспринимаю смерть как дембель.

      Лет тридцать минуло с тех пор,

      Но вижу явственно, в упор,

      Какой прекрасный это день был.

      Была весна.

      Цветочки, листья, мать честна.

      Жизнь впереди была в порядке.

      Степенный, словно черный грач,

      Вдоль местных дач

      Я по Славянке шел в парадке.

      Не в лучшей форме я, увы,

      Среди ликующей листвы

      Встречаю эту годовщину.

      Уже все чаще я ворчу,

      Хожу к врачу,

      Уже впадаю в дедовщину.

      Уже мы быстро устаем,

      С трудом встаем —

      Не я и тот, о ком ты мыслишь,

      А я и мрачные скоты,

      Которых ты

      Моими сверстниками числишь.

      Уже плевать,

      Кто унаследует кровать

      И сбереженья прикарманит.

      Мир не погублен, не спасен,

      И вечный сон

      Не столь пугает, сколько манит.

      Хотя в невечном, здешнем сне

      Порою мне

      Повестку вновь кидают в ящик,

      И так ужасен этот сон,

      Что тяжкий стон

      В моем дому пугает спящих.

      Когда покинем этот свет —

      Бессмертья нет,

      Теоретические споры

      Идут не дальше общих фраз,

      Но как-то раз

      Нас призовут еще на сборы.

      Вдруг наши шпаги и ножны

      Еще окажутся нужны —

      Хоть для подмоги, для подпитки?

      Кто не убийца и не тать —

      Как им не дать,

      Не разрешить второй попытки?

      Окопы старые и рвы

      Порой, увы,

      Зарытых снова изрыгают.

      Все барды издавна поют

      О том, что павшие встают

      И помогают.

      До этих пор

      Нас ждет какой-то коридор,

      Тошнотный, как в военкомате,

      И там мы будем вспоминать

      Былую рать

      И как блистали в этой рати.

      Кичиться будут погранцы,

      Орать – десантные бойцы,

      Артиллерист опять нажрется,

      Звонить в испуге будет мать,

      Невеста – ждать,

      И как обычно, не дождется.

      Все будут, как типичный дед,

      Перечислят своих побед

      Ряды и даты, —

      Вранье зашуганных мудил:

      Ужели, если б победил,

      Попал сюда ты?

      Не