Нынче детство мне явилось,

      приласкало на лету.

      Свежим снегом я умылась,

      постояла на ветру.

      Надышалась, нагляделась, —

      ну какая красота!

      Дня бессолнечного белость,

      далей хвойная черта…

      Снежно-снежно.

      Тихо-тихо.

      Звон в ушах – такая тишь.

      В темных сенцах пахнет пихтой,

      у порога – пара лыж.

      Пара струганых дощечек,

      самоделье детских рук.

      Сколько вещих и не вещих

      снов скитается вокруг…

      Где таилось,

      где хранилось?

      Вдруг припомнил человек:

      хлебным квасом пахнет силос,

      спелой клюквой пахнет снег.

      У каждого есть в жизни хоть одно,

      свое, совсем особенное место.

      Припомнишь двор какой-нибудь, окно,

      и сразу в сердце возникает детство.

      Вот у меня: горячий косогор,

      в ромашках весь и весь пропахший пылью,

      и бабочки. Я помню до сих пор

      коричневые с крапинками крылья.

      У них полет изменчив и лукав,

      но от погони я не уставала —

      догнать, поймать во что бы то ни стало,

      схватить ее, держать ее в руках!

      Не стало детства. Жизнь суровей, строже.

      А все-таки мечта моя жива:

      изменчивые, яркие слова

      мне кажутся на бабочек похожи.

      Я до рассвета по ночам не сплю,

      я, может быть, еще упрямей стала —

      поймать, схватить во что бы то ни стало!

      И вот я их, как бабочек, ловлю.

      И с каждым разом убеждаюсь снова

      я в тщетности стремленья своего —

      с пыльцою стертой, тускло и мертво

      лежит в ладонях радужное слово.