Июньская жара. Вокзальные платформы

      Заполонили все цвета военной формы —

      Мужчины уходили на войну

      За дом, за женщин, за свою Страну.

      В решимости они не сомневались,

      Вчерашние мальчишки «со двора».

      Из репродукторов хрипели, вырывались

      Ошеломительные, страшные слова:

      – Война Священная, в опасности Москва…

      Шли воины, дорогами пылили —

      Любовь и жизнь стояли на кону,

      В ряды смыкались все, в судьбу одну,

      Гружёные составы уходили

      На Запад, на Священную войну.

      Молились матери, вся русская земля:

      «Живыми возвращайтесь, сыновья!»

      Прощались двое в парке до темна,

      Был час покоя, ночь и тишина,

      Цвели левкои. Спряталась луна.

      Их было двое: он и с ним – она,

      И Родина у них была одна, —

      Но разлучила их «разлучница-война».

      Руками нежными за плечи обнимая,

      Она ни взгляда и ни губ не отняла.

      Его девчонка, юная Даная.

      Не венчанная дева, не жена,

      Покорная стояла, как немая.

      Уже зари полоска золотая

      Взошла вдали. Солдата провожая,

      Доверчиво заплакала девчонка.

      Её цветная летняя юбчонка

      «Ползла» всё кверху выше и смелей —

      Был сладкий грех ещё не ведом ей.

      Но сладкий грех её солдату – ведом,

      Он отстранился, выдыхая следом —

      «Здесь и сейчас? И думать не посмей,

      Ты что, родная? Горьких слёз не лей,

      Дождись меня, вернусь к тебе с Победой,

      И будет всё у нас, «как у людей».

      Он не вернулся. Где-то на платформе

      Единый