Храм перманентного детства. Яков Сычиков
Читать онлайн книгу.
не понимаю, зачем таким неучам, как вы, интересоваться таким тонким предметом как литература; ведь вы даже не можете толком объяснить, о чём вы только что читали? Нет, я категорически заявляю, что искусство придумано не для таких, как вы. Вам незачем посещать театры, галереи, – читать такие сложные произведения: вы всё равно ничего в них не понимаете и только тратите своё и чужое время, – да и, в конце концов, просто смущаете своим поведением приличных людей, которым претит ваша излишняя самоуверенность. Отдайте мне мою книгу.
– Вот, значит как, – отвечает неуч, – но позвольте заметить, что когда вы, к примеру, поедаете за обедом ещё не пробованное раньше, восхитившее вас блюдо, вы говорите: да, это действительно вкусно! Или – ням-ням, как вкусненько! Иили – просто: «мммм»! Но вы же не станете объяснять за счет чего конкретно вам это по душе, какие пропорции соли и перца пленили ваш желудочек, и уж тем более, пока язык ваш занят осязанием, а глаза от удовольствия прикрыты, – не скажите, что хотел выразить своим творением автор? Так вот и я… не перебивайте… я, знаете ли, считаю, что искусство – это пища, доступная всем, и мне, в отличие от вас, не нужны нож с вилкой и слюнявчик, чтобы скушать тот или иной деликатес. Я съем каждую буковку и запитушечку, облизнусь и не произнесу ни слова, ибо нельзя одним словом выразить целую книгу слов, но в отрыжке моей… да-да не ворочайте вашим чутким прелестным носиком… в отрыжке моей прозвучит восхищение, если пища была достой… Куда вы? Опять убегаете? В свой МГУ? О, Господи! Чёрт с вами! Бегите!
***
Было слишком поздно идти на работу и в таком виде – бессмысленно. Склонившись над унитазом, я сунул в рот два пальца. Потом, повиснув на краю ванной, долго охлаждал под душем голову, пока не решил окончательно, что делать дальше. Впрочем, выбора уже не оставалось: теперь я вынужден был обманывать всех, начиная с себя и заканчивая государством.
В магазине я купил коньяк и, сделав глоток, спрятал во внутреннем кармане. На улице – осень, и куртка была очень кстати в моём положении. Идти стало легче и не так боязно влезать в трамвай.
В поликлинике как всегда была очередь и все скамейки – заняты. Я сел на корточки и облокотился о стенку. Старушки с интересом поглядывали на моё небритое и опухшее лицо, а нескольким мужчинам и женщине было наплевать: они торопились по делам и думали о своём.
От коньяка не развозило, но притупляло во мне чувство собственного тела, и всё происходящее вокруг я наблюдал как из аквариума. Шёл разговор о том, что врачам не платят – и они самовольно продлевают больничные. «Третью неделю на службу не пускают! – ругался обеспокоенный мужчина. – То к лору, то эндокринологу посылают, а на работе меня уже выгнать пригрозили!»
Я клал голову на сложенные на коленях руки и погружался в дрёму, но речи больных всё же доходили до меня как бы издалека и вызывали подкожный зуд, и тогда я выходил в туалет для поддержания своего равнодушия.
Наконец подошла моя очередь. «Не проспите, молодой человек!» Я поднялся и зашёл. До этого