Я делаю понимающий вид, будто сочувствую, а сам сравниваю в это время вкус испробованной водки с той собственной, которую еще имею в рукаве. «Все с одной бочки!» – мысленно заключаю и предчувствую, что скоро будет давка, – спешу сесть на помеченное моей кепкой место. Из соседнего вагона через незакрытые форточки ветром доносятся голоса трогательной песни: «Был пацан – и нет пацана!..» «И шапки долой, и рюмки до дна, за этого пацана!» – нараспев вторит мой внутренний голос, и глаза наливаются соленой влагой. Но это не слезы – это вино – лишнее вино. «Нет, не лишнее!» – отзывается мой внутренний голос и преуспевает в этом вопросе, вынуждая меня добить бутылочку. Вдруг! Тут! Тьфу! Короче, одним мощным рывком двери из тамбура раздвигаются, раздается хрипящий крик: «Я убью тебя, лодочник!» – все оборачиваются: бородатый громила делает уверенный шаг вперед и – нашему вниманию предоставляются: свежая пресса, горячие беляши, пончики, мороженое – и все из одного лотка со льдом. Я, наконец таки, решаюсь закусить – и покупаю беляш и кроссворд (я назвал бы это кроссворд в лаваше). Поданный мне беляш отдает запахом детства: вытошненного в пакете, бабушкой и вонючим Икарусом. Читаю первый в кроссворде вопрос: «Первый президент СССР?» «Тьфу, ебаный в рот!» – произношу вслух и делаю вид, что отгоняю газетой мух – последних мух холодной московской осени.

      «Да будет светел твой путь, товарищ! – внимаю я снова внутреннему хмельному, но уверенному голоску. – Да будет свет! И массы, как затронутый холодец, задрожат под напором твоей инициативы! Вперед! Вперед!» Я вздрагиваю – и просыпаюсь после минутного, послеобеденного сна. Беляш оставил мне лишь вялость и жирные пятна на пальцах. Поезд, притормаживая, подвозит нас к станции Ц. За окнами – сплоченные ряды граждан, плотно оцепивших все возможные для нас выходы. Поезд совсем останавливается, и секунда напряженной человеческой мысли нависает над всеми нами. Кто о чем думал в эту секунду? Кто вспомнил маму с папой, заждавшихся дома, кто жену, кто деток, кто думал, как бы не упасть под поезд, или – как не раздавить купленные по дешевке яйца (опасная штука: вести в транспорте яйца – все знают с детства). И – проход открыт – одни лезут внутрь, другие наружу, крик, мат, опять чью-то мать не однократно поимели, кого-то объявили продажной женщиной – ох, бедные матери и женщины. И – в этом гаме,