Среди ненастного молчания,

      Его омшелистых кустов,

      Я тихо нёс свои печали,

      Став с осенью в один росток.

      Всё дальше, дальше уводила

      Меня придачная хандра,

      И пахло вырытой могилой

      От леса, тленом – от костра.

      И ничего не нарушало

      Поры забвений и утрат:

      Природа, что едва дышала,

      От жизни отводила взгляд

      И больше к небу обращалась,

      Туда, где стая журавлей,

      Как и она, со мной прощалась

      До отведённых счастью дней.

      Дождь, мимо проходя, к полудню

      Всё ж заглянул на огонёк:

      Его во всём уставший путник

      Был от меня совсем далёк.

      Лил дождь, и я в саду – в беседке —

      Пережидал, пока уйдёт

      Он, наконец, к моей соседке,

      А тот как лил, так всё и льёт.

      Поэту много и не надо,

      Чтобы с хандрой войдя во вкус,

      Перебирать с потухшим взглядом

      Рябины ягоды для бус,

      Иглой нанизывать на нитку —

      Занятье впору для тоски:

      Сидеть, подсчитывать убытки

      И доверять волкам пасти

      Своих овец, и свято верить,

      Что златорунным повезло,

      И отворять с надеждой двери

      Грядущим горечам назло —

      Всё это, право, от безделья!

      И скукоту, и маету,

      И кабинет, а с ним и келью,

      И неупавшая звезду,

      И чай, разбавленный компотом,

      И в прихалапчике бардак,

      И блажь, и квёлость, и зевоту,

      И придурь – всё за просто так —

      Отдать могу! Ан не берут же —

      У всех довольно своего.

      Поэту… что! Поэту – нужен

      Мотивчик, только и всего.

      Ещё не полночь, но темно,

      Ещё не спит одно окно,

      Ещё в окне том виден свет,

      Идущий в сердце тыщу лет.

      То свет надежды, свет любви

      Твоей… Ты знаешь, мне известно,

      Что ранним утром снегири

      Краснели: всюду повсеместно

      Они пылали, как твои

      Пылают губы – влажно алым,

      А здесь – простые снегири

      Румянились! Душа летала,

      Бескрылая ещё вчера,

      Сегодня ангелоподобной

      Она вдруг стала: у пера

      Переливался цвет и томно,

      Как переспелый сок айвы,

      Он от возможностей лоснился.

      И доходя до синевы

      Он дальше в синеву стремился,

      А вместе с ним душа моя —

      К тебе, к твоей душе навстречу.

      Открой окно! Для октября

      На редкость ночь тепла, и вечер

      Такой же тёплый, как и ты,

      Как