когда пора мастерить кофе или яйца

      всмятку а в ванной пульсирует дробь из крана

      в дверь вопросительно постучат сгибом пальца

      чуткой костью хотя звонок дециметр вправо

      назад в постель изловчиться что только встанешь

      с кем еще натощак когда во рту ни слова

      с тыльной стороны сна день распростерт как залежь

      небольшой тишины но черт стучатся снова

      рассчитайся попарно вот который в душе

      тупо тычет в ухо щетку щурится слепо

      может туда и спишь а просыпаться лучше

      строго обратным курсом по абсциссе влево

      вокруг океаны сна тут только каюта

      суша мерещилась дань глупому поверью

      с какой стати идти и открывать кому-то

      там кроме страшных рыб нет никого за дверью

      мешает муляж окна дырки в снежной вате

      чья ты кукла забытая на зимней даче

      допустим и правда стучат войдут и нате

      все рассядутся и что с ними делать дальше

      трудно что ли склеить остовом рыбьи кости

      вот их обтянули кожей налили кровью

      а те решили что существуют и в гости

      не стучите вас никого нет не открою

      подобно пифагорову бедру

      в парилке где попутала харизма

      стальные слитки выпали в бреду

      из бережно живого организма

      тот кто летит пока пунктирно цел

      но в паузах сквозит как древний гений

      лицо его луны светло как мел

      сталь вниз влечет но вверх вздымает гелий

      скрипи нейлоновое полотно

      гроза и небо в голове громадно

      ни взгляда вниз там на земле пятно

      там кровь аэронавта

      сегодня вахтенный инспектор звезд

      вершитель абсолютного полета

      а чуть вчера не менее чем хвост

      бригадой теребили из болота

      пусть пряжками определят ремни

      дыру меридианам где съезжаться

      едва верньер такому поверни

      и горизонт шипя пошел снижаться

      чу кычет в ночь снаряд из полотна

      где вон какие ястребы ристали

      кисть из запястья брызжет холодна

      из гелия и стали

      весь горний ум космический полип

      любитель тайн в слоях фольги и ваты

      шумел как миленький когда погиб

      но в радиусе кляксы маловаты

      вот если мозгу голова вредна

      или бокам топленая лежанка

      другие не настанут времена

      но прежние здесь уважать не жалко

      брать крайнюю и в мертвую петлю

      кем в устье ног ей приспособлен листик

      здесь отвинтить gluteus на лету

      лови античный мистик

      весь компас вверх а в сторону нигде

      пусть небо врозь на четверть радиана

      там дева тверди в кварцевой воде

      двуного