потом он взял и изобрел бобра

      реальный бобр в натуре будто вылит

      хотя сошла со стапелей с утра

      ондатра но она ольхи не пилит

      отсюда ясно для чего ольха

      она молчит и никому не жалко

      но бобр как брат он тоже не доха

      да и ондатра никому не шапка

      потом вздохнул и сочинил блоху

      поскольку глины замесил немного

      с бобром все ясно но блоху-то ху

      а вот поди живет и хвалит бога

      или допустим под землей темно

      все норы порознь и ужасно душно

      там многие вообще едят дерьмо

      и лысые совсем но жить-то нужно

      когда бы вправду добрый доктор бог

      пожать его целительную руку

      творец бобров и повелитель блох

      но бога нет и мы враги друг другу

      вот хоть микроб он с детства глух и нем

      но он ко мне относится как к блюду

      а я добрей я никого не ем

      из малых сих и никогда не буду

      помнишь они нас учили на человека

      всё по мозгам резьба но судьба несла

      вот ты и стала точно не чем хотела

      северных встреч невеста и невесна

      страшный на мачте сучил холода и годы

      в трюме с трезубцем морочил вьюшку котла

      так постепенно ты умерла и кто ты

      после всего то есть где ты или когда

      знать не зазорно но вскользь как ножом сказали

      диву далась бы в памяти у меня

      там на подушке проснется лицо с глазами

      не говори так тихо ведь ты умерла

      тяжесть твоя в ладони жизнь все та же

      только дыханье ветер сносит в пески

      все не весна никому не невеста даже

      разве разлука могила постой не спи

      если один напоследок вопрос из списка

      невмоготу во рту и мозг на замке

      настежь объятья только не стой так близко

      ты неживая а я лебеда на земле

      как научили любить верней не умели

      ангелы в этом огне как одна семья

      страшно догнать потопчусь провожу у двери

      мертвую в мертвый простор береги себя

      на секунду в мозгу светло

      пропасть в прошлое как в стекло

      если вслед самому себе

      оказаться внизу в стекле

      далеки они в белом блеске

      бороздящие бред челны

      помнишь прошлое будто вместе

      пеленали его в чехлы

      раньше звук издавали вещи

      их зрачки пламенели резче

      степь стекала в изгиб стальной

      где холмы по краям тюлени

      в заповедных глазах темнели

      расставанья