Не понимаю слова «антисемитизм».

      Что это – гимн посредственности?

      Стыд национальный?

      Слепая ненависть в истерике формальной

      Или недозадушенный садизм

      Тысячелетних надписей наскальных…

      Соль едкой зависти? Фальшивая струна,

      Непониманье – как это возможно?

      Сон веры истинной и поклоненье вере ложной,

      Иль гнев на первого вечно второго бегуна,

      Или чесоточная вонь болезни кожной…

      Какого кади оскорбил вчера даян

      Трактовкой приговора божьей кары?

      Откуда страсть в тысячелетней сваре?

      За что две девки – то Лилит, то Мириам —

      Евреев клали в ров, как рыбу на базаре?

      И почему у стран расстрельный гимн

      Национален вне механики и формул?

      В нём страсть к убийству презирает норму,

      А люди-анти, о которых мы скорбим,

      Фальшивым смыслом оскорбляют форму.

      Я вас люблю, господних замыслов послы!

      Рабов воображенья и бессилья.

      Кто ж виноват, что в вас семиты жили,

      Чей Б-жий дар, увы, евреи не спасли…

      Но и антисемиты не сгубили.

      Артист падёт в свершении творенья…

      Не будет больше храмов для Софий.

      Осыплются пейзажи де ла Пенья,

      И на изображении стихий

      Оставят дети пятна от варенья.

      Высоких нот не повторит никто.

      В примерочной – судьба Марии Каллас…

      В Большом театре не крадут пальто,

      И в нравственном цунами нам осталось

      От миллиона баллов – только сто.

      Потёмки странностей неразличимы в сером…

      Не жрут солнца тяжёлый водород.

      Уйдя, артист увёл своим примером

      Весь заражённый творчеством народ,

      Забывший театральные манеры.

      Прощай, моя Вселенная, – семья

      Полуизгоев, снятая с питанья.

      В витринном одеяньи холуя,

      Потешник не в свои садится сани —

      И цугом в королевские графья.

      В том, в сотворенном, выверены грани,

      Зазоры минимальны, звук пал в цвет…

      В нём вечность почиет, как Бах в органе…

      Устал творец – артиста больше нет,

      А вопли труб убьют на барабане.

      Привет тебе, отлаявшая псарня

      И блеющая бестолочь внутри…

      Привет покойникам из всех разбитых армий

      И сволочам, что плюнь и разотри.

      И флагам тем, что на флагштоках рея,

      Нацистскую