Если ты уже разбужен —

      То сужен

      Твой горизонт восприятия Вселенной…

      То ли дело – во сне —

      Безумие всех мыслителей

      горящими буквами по стене!

      Инфляционная коррозия золота и плоти бренной.

      Там, где мёдом помазано, всё уже сказано —

      Словами, красками, звуком,

      что виляет по гармонии…

      Его и выбирать не нужно —

      Выражаешься, как игла на патефоне,

      Главное – разом, главное – дружно!

      Где погон споротый – там и зад поротый.

      Идеал насыщенности жизни —

      Ленин на купюрах…

      Проклятое механическое

      пианино – клавиша – доллар…

      В подмосковной электричке

      навечно выставлена скульптура

      Пьющего человека, разыскиваемого Интерполом…

      Интеллигент, как святыня Иерусалима —

      Неповторим или неповторима.

      В российских провинциях —

      Шампань, Кремона, Сицилия, Тоскана,

      В предгорьях Алтая

      и другой географической путанице —

      Таких, как Ненецкая автономия…

      Или как у кита – незаживающая рана,

      Или культурка – сытого жуира голодная спутница.

      В роли дежурной бляди или щепки в водопаде

      В России есть интеллигенция,

      как отрыжка после обеда…

      Как дежурная мученица на ведьмовской костёр…

      То ли совесть, то ли народный парк

      в металлической ограде —

      Сэры артуры, леди гвендолен,

      многочисленные анны и прочий сор…

      И, как машины на заводах Форда,

      Конвейерно лезет в российскую интеллигенцию

      каждая жидовская морда.

      А за ними, как энергия в батарею, —

      ничтоже сумняшеся проникают евреи.

      Я строил дом из щепок и осколков.

      Задумал замок, небоскрёб и храм…

      А выстроил невзрачную избёнку

      С иллюзией пространства голых рам.

      Её воображаемые шпили

      Укоренялись в мраморе колонн.

      А золотые луковицы пыли

      Окутывали каменный донжон.

      Вились спирально ауры растений,

      Опёрся о мечту небесный свод…

      Я строил для грядущих поколений,

      Что смогут пережить тяжёлый год,

      Вобравший наступившее столетье

      Верховенства технических обид.

      Его ополоумевшие дети

      Сбивают свои головы с орбит.

      До стона укорачивая мысли,

      Любовью