Сгрустнулося раз живописцу,

      Он с горя горелки хватил —

      Забыл он свою мастерскую,

      Свою Богоматерь забыл.

      Весь день он валяется пьяный

      И в руки кистей не берет —

      Меж тем под рогожею всадник

      На кляче плетется вперед.

      Работают в поле ребята,

      И градом с них катится пот,

      И им, в умилении, всадник

      Орленый свой штоф отдает.

      Пошла между ними потеха!

      Трехпробное льется вино,

      По жилам бежит, и струится,

      И головы кружит оно.

      Бросают они свои сохи,

      Готовят себе кистени,

      Идут на большую дорогу,

      Купцов поджидают они.

      Был сын у родителей бедных;

      Любовью к науке влеком,

      Семью он свою оставляет

      И в город приходит пешком.

      Он трудится денно и нощно,

      Покою себе не дает,

      Он терпит и голод и холод,

      Но движется быстро вперед.

      Однажды, в дождливую осень,

      В одном переулке глухом,

      Ему попадается всадник

      На кляче разбитой верхом.

      «Здорово, товарищ, дай руку!

      Никак, ты, бедняга, продрог?

      Что ж, выпьем за Русь и науку!

      Я сам им служу, видит Бог!»

      От стужи иль от голодухи

      Прельстился на водку и ты —

      И вот потонули в сивухе

      Родные, святые мечты!

      За пьянство из судной управы

      Повытчика выгнали раз;

      Теперь он крестьянам на сходке

      Читает подложный указ.

      Лукаво толкует свободу

      И бочками водку сулит:

      «Нет боле оброков, ни барщин;

      Того-де закон не велит.

      Теперь, вишь, другие порядки.

      Знай пей, молодец, не тужи!

      А лучше чтоб спорилось дело,

      На то топоры и ножи!»

      А всадник на кляче не дремлет,

      Он едет и свищет в кулак;

      Где кляча ударит копытом,

      Там тотчас стоит и кабак.

      За двести мильонов Россия

      Жидами на откуп взята —

      За тридцать серебряных денег

      Они же купили Христа.

      И много Понтийских Пилатов,

      И много лукавых Иуд

      Отчизну свою распинают,

      Христа своего продают.

      Стучат и расходятся чарки,

      Рекою бушует вино,

      Уносит деревни и села

      И Русь затопляет оно.

      Дерутся и режутся братья,

      И мать дочерей продает,

      Плач, песни, и вой, и проклятья —

      Питейное дело растет!

      И гордо на кляче гарцует

      Теперь богатырь удалой;

      Уж сбросил с себя он рогожу,

      Он шапку сымает долой:

      Гарцует оглоданный остов,

      Венец на плешивом челе,

      Венец из разбитых бутылок

      Блестит и сверкает во мгле,

      И череп безглазый смеется:

      «Призванье