На каждом уступе чистилища, как мы увидим, при вступлении в него представляются образцы той добродетели, которая противоположна греху или пороку, очищающемуся в данном кругу; при выходе же из круга – примеры самого порока и его последствия. Первые названы поэтом бичами (плетями), которые побуждают души снискивать эту добродетель, чрез это душа уже сама собою очищается от противоположного порока; вторые – уздою, удерживающею нас от порока. «Очищение высокомерия состоит отчасти в том, что высокомерные постоянно имеют перед глазами изваянные на боковой стене круга образцы противоположной добродетели – смирения. Для обозначения чистоты смирения образцы эти изваяны на белом мраморе: они то и составляют бичи гордости и находятся в стоячем положении; наоборот, узду высокомерия составляют картины высокомерия, изображенные на земле (XII, 16 и далее), по которой ходят и которую попирают обремененные тяжестью высокомерные». Канегисер.

В подлиннике: Che, dritta, di salita aveva manco, в других – Che dritta di salita aveva manco, т. e. на которую не было права восхода, или, другими словами, нельзя было восходить по причине крутизны.

Поликлет – один из знаменитейших греческих скульпторов, живший около 342 г. до Р. Х… прославившийся особенно своим «Каноном» или правилами для пропорций человеческого тела, которому впоследствии следовали все ваятели, как закону.

Изваяние, представляющее благовещенье Архангелом Гавриилом Деве Марии о том, что она родит Спасителя мира, через что человечеству будет подарен истинный мир и приготовится блаженство неба (снимется с неба запрет; в подлиннике: Che aporse il ciel dal suo lungo divteto). Лук. 1, 26–28.

«Ave» – первое слово благовестия архангела: «Ангел вошел к Ней, сказал: радуйся, Благодатная! Господь с Тобою; благословенна Ты между женами». Лук. I, 28.

В подлиннике: Che ad aprir l'alto amor volse la chiave, т. е. подвигла божественную любовь к милосердию к человечеству.

«Се, Раба Господня; да будет Мне по слову твоему» – ответ Девы Марии архангелу (Лук. I, 38). Говоря об этих словах, блаж. Августин восклицает: «O vera humilitas quae Deum peperit hominibus!» – также Бонавентура (Spec. B. V, с. 8): «Ancilla Domini, qua nulla humilior unquam fuit, nec est, nec erit in aeternum». – «На всех уступах горы мы постоянно будем встречать Деву Марию, как первый образец». Копиш.

Данте стоял слева от Виргилия («где сердце у людей»), следовательно, Виргилий был от него по правую руку. Эта вторая картина находилась, следовательно, справа от первой.

Библейское сказание о том, как царь Давид, собрав израильтян, вознамерился перенести ковчег Божий из Ваала Иудина в Иерусалим, и для того поставил его на новую колесницу, запряженную волами; но, устрашенный смертью левита Озы (стих 37), не повез его в город Давидов, a обратил его в дом Аведдара, Гефеянина. Спустя три месяца, узнав, что Господь благословил тем Аведдара, Давид опять взял ковчег и понес его с торжеством в Иерусалим, принося на каждых шести шагах в жертву тельца и овна. В этот второй раз ковчег везли не волы на колеснице, a несли люди. В картине своей Данте не различает эти два момента, и соединяет их в одну картину.

Намек на библейский рассказ о смерти левита Озы, прикоснувшегося к Божьему ковчегу, к которому запрещено было прикасаться под страхом смерти. – «И когда дошли до гумна Нахонова, Он простер руку свою к ковчегу Божью (чтобы придержать его), и взялся за него: ибо волы наклонили его. Но Господь прогневался на Озу; и поразил его Бог там же за дерзновение, и умер он там у ковчега Божия». 2-я кн. Царств VI, 6–7. – С тех пор Оза стал представителем тех, которые, не имея к тому призвания и права, вмешиваются в церковные дела, как миряне (так как левиты не принадлежали к священникам).

«В семь ликов», так в Вульгате и в славянской Библии, переведенной с текста 70 толковников: «Et erant cum David septem chori». 2-я кн. Царств VI, 12; в еврейском подлиннике и русском переводе этих слов нет Данте, конечно, пользовался лишь латинским переводом – Вульгатой.

Т. е. ухо, не слышавшее пения, говорило: «нет, не поют!» – напротив, – глаза, видя живое изображение поющих, утверждали; «Да, поют!» Точно также обоняние и зрение не соглашались между собой: последнее принимало дым всесожжений, тогда как первое отрицало его; с такою правдою все это было изваяно, что чувства обманывались.

«Давид скакал из всей силы пред Господом; одет же был Давид в льняной ефод». 2-я кн. Царств, VI, 14.

В подлиннике: E più men che re era in quel caso – Он был здесь менее, чем царь, потому что в смирении смешался с толпой народа, и более чем царь, потому что, как служитель Божий, снискал себе милость Господа.

«Когда входил ковчег Господень в город Давидов, Мелхола, дочь Саула (жена Давида), смотрела в окно и, увидевши царя Давида, скачущего и пляшущего пред Господом, уничижила его в сердце своем». 2-я кн. Царств, VI, 16.

«В бой великий», т. е. с адом за спасение души Траяна.

Исторически недоказанный анекдот (народная легенда) об императоре Траяне. «В то время, когда он совсем уже собрался в военный поход, одна вдова, у которой был умерщвлен сын, стала умолять его о правосудии, при чем император отложил поход до тех пор, пока не наказал убийцу. Павел Диакон, передающий этот рассказ, в своей «Жизни св. Григория Великого», повествует, что проходя через Forum Traianum и вспомнив об этом поступке, Григорий много и сильно плакал в храме св. Петра о языческом заблуждении столь кроткого государя. В следующую ночь Григорий услышал голос, говоривший ему: «Молитва твоя о Траяне услышана, но отныне ты не должен никогда молиться о язычниках. Франческо ди Бути прибавляет к этому, что Господь, по выслушании молитвы Григория, в наказание ему за то, что он молил о противозаконном, предложил ему на его выбор: или пробыть за это часом более в чистилище, или всю жизнь страдать бедренною немощью. Григорий избрал последнее». Филалет. – «Этот анекдот впервые был рассказан, и притом не о Траяне, a об Адриане, Диаконом Кассио (1. XIX, с. 5); затем об освобождении души Траяна из ада заступничеством св. Григория говорил Диакон Джиованни (в его Vita St. Greg. III. IV, e. 44). Легенда эта была в общей вере в средние века, и даже сам Ѳома Аквинский верил в ее правдивость: «Damascenus in sermone suo, de Defunct., narrat quod Gregorius pro Trajano orationem fundens, audivit vocem sibi divinitus dicentem: Vocem tuam audivi et veniam Trajano do; cujus rei, ut Damascenus dicit in dicto sermone, testis est Oriens omnis et Occidens. Sed constat Trajanum in inferno fuisse… De facto Trajani hoc modo potest probabiliter aestimari, quod precibus B. Gregorii ad vitam fuerit revocatus, et ita gratiam consecutus sit etc. Ѳома Акв. Sum. Theol. p. III, suppl. qu. LXXI, art. 5. На эту легенду Данте также намекает Рая XX, 44, 45, 106». Скартаццини.

Данте, по-видимому, не знал, что римские орлы были литые из золота, и представлял их себе вышитыми золотом на знаменах.