Божественная комедия. Чистилище. Данте Алигьери

Читать онлайн книгу.

Божественная комедия. Чистилище - Данте Алигьери


Скачать книгу
распахнуть

      Могли вы в край, куда вас мчит желанье![394]

      40. С какой руки, скажите, легче путь?[395]

      A если два здесь всхода или боле,

      То укажите, где отложе круть?

      43. Затем что спутник мой здесь, в сей юдоли,

      Одет во плоть Адама, почему

      Всходить с трудом он должен против воли.

      46. Кто дал ответ на эту речь тому,

      За кем я шел, я не узнал средь грому;[396]

      Но так в толпе ответили ему:[397]

      49. – Направо здесь, по берегу крутому,[398]

      Идите с нами, и найдете ход,

      Где вверх взойти возможно и живому.

      52. И не мешай глядеть мне камень тот,

      Что гордую мне выю так бесчестно

      Пригнул к земле, что уж не зрю вперед,

      55. Я б на того, чье имя мне безвестно,

      Взглянул, чтоб вызнать: не знаком ли он

      Со мной, несущим груз тяжеловесный.

      58. Латинянин, в Тоскане я рожден;[399]

      Отец мой был Гюльельм Альдобрандеско:

      То имя вам знакомо ль средь имен?

      61. Кровь древняя, род предков, полный блеска,

      Такую мне вселили в душу спесь,

      Что общую забыл нам мать и дерзко[400]

      64. Стал презирать в душе народ я весь.

      За что и пал, о чем все помнят в Сьене

      И дети в Кампаньятико поднесь.

      67. Я Омберто, и гордостью не мене[401]

      Наказан здесь, как и моя родня,

      Которая подверглась той же пене.

      70. И этот груз я буду несть до дня,

      Пока Господь простит мне, ибо ныне

      Не средь живых, a между мертвых я.

      73. Я, слушая, склонил лицо к стремени;

      Но тут другой (не тот; кто говорил),

      Весь скорчившись под камнем в злой кручине,

      76. Узрел меня, узнал и возопил,

      С усилием стараясь взор свой ближе

      Вперить в меня, пока согбен я был.

      79. – О! – я сказал, – Не ты ли, Одерижи?[402]

      Честь Губбио, искусства честь того,

      Что прозвано enluminer в Париже?[403]

      82. – О, брат! – сказал он, – Ярче моего

      Смеются краски из-под кисти Франко:[404]

      Вся честь ему; мне ж часть ее всего!

      85. Будь я живой, я б с гордою осанкой

      Отверг ее, затем что вечно страсть

      Первенствовать была моей приманкой.[405]

      88. За спесь грозит нам всем возмездья власть,

      И не смирись я сам, – ведь до могилы,

      Я б мог грешить, – сюда б мне не попасть.

      91. О, суетность отличий, что нам милы!

      Как быстро деревцо свой может верх сронить,

      Коль ряд годов ему не придал силы.[406]

      94. Мнил Чимабуэ в живописи быть[407]

      Из первых первым, a теперь уж Джьотто[408]

      Явился – славу первого затмить.

      97. Так Гвид лишен в поэзии почета[409]

      Другим был Гвидом; может быть, их двухСкачать книгу


<p>394</p>

Смысл тот: да сократит срок ваших очистительных мучений правосудие и милосердие Божие. «Во всех делах Божиих, говорит Фома Аквинский, проявляется его правосудие и милосердие, и если сострадание Божие имеет участие и при осуждении грешников (ибо оно наказывает их всегда менее, нежели сколько они заслуживают), то правосудие его тем более является при освобождении душ из чистилища». Vol. I, quaest. 21, art. IV.

<p>395</p>

«Здесь нельзя не заметить, что Виргилий, который в аду сам всегда решал все вопросы, здесь, в чистилище, постоянно осведомляется о дороге у теней. Разум может узнать грех, как таковой, он может и должен сопутствовать на пути к очищению. Но на этом пути он сам по себе неверный вождь; только одна вера безошибочно ведет нас к духовному и нравственному усовершенствованию». Штрекфусс.

<p>396</p>

Т. е. моему вождю, Виргилию.

<p>397</p>

Потому что тени придавлены камнями к земле.

<p>398</p>

По берегу, т. e. по уступу, или по краю уступа, окружающего гору. Тени идут слева, почему поэты, чтобы идти вместе с ними, должны идти направо.

<p>399</p>

Латинянин, т. е. итальянец.

<p>400</p>

«Общую нам мать», т. е. землю. «Много трудов предназначено каждому человеку, и тяжело иго на сынах Адама, со дня исхода из чрева матери их до дня возвращения к матери всех» Премудр. Иис. сына Сирахова, XL, 1.

<p>401</p>

Об этом Омберто (Гумберт), равно и об отце его Гюльельмо (стих 59), мало известно. Оба графа Альдобрандески принадлежали к фамилии Сантафиоре (чистилища VI, 111 и примеч.) и постоянно находились во вражде с соседней республикой Сиенской. В 1259 г. Омберто, сын Гюльельма (или Великого Тосканца, Gran Tosco, как (сказано в подлиннике), был умерщвлен (задушен) недалеко от Сиены к замке своем Кампаньянисо (в долине р. Омброне, в Маремме). Но некоторым сказаниям, убийцами его были переодетые монахами сиенские патриции. Филалет и Скартаццини.

<p>402</p>

Одеризи (в переводе Одерижи для рифмы) из Агуббио или Агоббио (ныне Губбио), города из герцогства Урбино, был знаменитый во времена Данте миниатюрный живописец, много работавший для папской библиотеки. Вазари говорит о нем, в своей жизни Джьотто, следующее: «В то время жил в Риме близкие приятель Джьотто, – чтобы не умолчать ничего, что в отношении искусства достойно упоминания, – Одерзии из Агуббио, отличный минииатюрист своего времени». – Бенвенуто да Имола говорит, чти он работал в Болонье и очень гордился своим искусством».

<p>403</p>

Миниатюрная живопись называется по-итальянски miniare (от слова minio, красная краска, сурик), по-французски enluminer.

<p>404</p>

Франко из Болоньи. О нем говорит Вазари следующее: «Гораздо лучшим мастером, чем Одеризи из Агуббио, был Франко из Болоньи, миниатюрист, производивший для того же папы (Бонифация VIII) в той же библиотеке и в то же самое время много очень хороших работ». Некоторые полагают (впрочем ошибочно), чти Франко был учеником Одеризи умершего в 1300 году; Франко жил еще 13 лет после него.

<p>405</p>

«Не без намерения выставил здесь Данте такого незначительного живописца, как Одеризи, примером высокомерной самоуверенности и гордости, заставляя его считать свои маленькие картинки за что-то необычайно важное, могущее упрочить ему видное место между людьми». Ноттер.

<p>406</p>

«О, тщетная слава человеческого гения! как кратковременны твои зелень и цвет, если только не наступит время невежества и отсутствия талантов»! Поэт хочет сказать, что слава первых художников помрачается последующими: так славу Одеризи помрачил Франко, славу Чимабуэ – Джьотто». Фратичелли.

<p>407</p>

Чимабуэ Джьованни (1240–1300 г.), из знатной флорентинской фамилии, был в течение своей жизни первым живописцем во Флоренции, что доказывается не только этим местом у Данте, но и примечанием к нему древнейшего комментатора Божественной Комедии, Оттимо Комменто, где говорится: «nella citta di Firenze pintore ne tempi del'autore nobile molto, ch' uomo sapesse». Он, кажется, один из первых стал освобождаться от влияния сурового византийского стиля; ему впрочем недоставало знания перспективы. Но Оттимо Комменто, он имел характер гордый и гневный. На могиле его в Санта Мария дель Фиоре (Duomo) находилась, по Вазари, следующая надпись, которая, как полагают (по сходству с цитируемым местом Чистилища), сочинена Данте:

Credidit ut Cimabos picturae castra tenere,Sic tenuit vivus, nunc tenet astra poli.
<p>408</p>

«Джьотто», также флорентинец, современник и друг Данте, ученик Чимабуэ, затмивший славу своего учителя. Он родился, по одним, в 1276 г., по другим, в 1265 (в один год с Данте) в Веспиньяно, около Флоренции, где пас в детстве овец. Здесь, как говорят, Чимабуэ нашел его рисующего на каменной плите овцу. Заметив к нем талант, он взял Джьотто к себе в ученики. Вскоре слава Джьотте распространилась по всей Италии; он работал к Риме, Ассизи, Неаполе, Пизе и Падуе. Папа Бенедикт XI и Роберт, король неаполитанский, были его покровителями. Вазари говорит: «Fu Giotto amico grandissimo di Dante; e il ritrasse nella cappella del palagio del Podestà, di Firenze». Портрет этот найден в 1840 г. по снятии с этой целою известки с фресок на стенах кладовой тюрьмы, бывшей некогда капеллой дворца подесты во Флоренции. Джьотто решительно отверг, как образцы, старинные типы греческой живописи, его фигуры отличаются мягкостью, грацией и выразительностью, также естественностью драпировки их одежд. Некоторые из его картин вызывали удивление даже Рафаэля и Микель-Анджело. Он вместе с тем был великий архитектор, бессмертным памятником чему служит его величественная Campanile флорентинского собора. Он пережил друга своего Данте, – умер в 1336 году 60-ти лет от роду.

<p>409</p>

«Данте живописи приравнивает и поэзию: и здесь один превосходит другого, последующий поэт – предшествовавшего; следовательно, и здесь мы должны учиться смирению и скромности». Каннегиссер. – «Почета в поэзии» (в подлиннике: Lagloria della lingua) – собственно в итальянской, находившейся в начале периода своего развития; в ту пору на итальянском языке еще мало писали.