Воздымалась гора над Волгой горбом медведя мохнатого.

      Гроза клубилась. Молния изо чрева, мглой объятого,

      Ударяла во реки блюдо серебряное.

      Звезды закручивались в зените браслетами тяжелыми, древними…

      Ночь пахла ягодой безумной, первым золотом

      В листве дубов, первым – от звезд идущим – холодом,

      Молоком из крынки, из погреба вынутой,

      Соленой слезою души скитальческой, всеми покинутой…

      Я стояла на горе, в рубахе, голорукая, босая,

      Под ветром, рыбой пахнущим, худая, простоволосая,

      По любови – страждущая, без любови – одинокая,

      Обочь любови плещущая Волга глубокая…

      И молилась я так, руки лодчонкой смоленой складывая:

      «Господи! Твой шаг в грозовых лучах угадываю —

      Пошли мне любовь, Господи, не израненную-избитую,

      А счастливую, красивую, давно мною позабытую…

      Чтобы я любимого ласкала-лелеяла-холила,

      Чтобы я ему в мире подлунном пропасть-загинуть не позволила —

      В братоубийствах, в речах из глоток кровавых на площадях завьюженных,

      На земле нашей загубленной, выжженной, выпитой, отравленной, остуженной…

      Дай, дай мне, Господи!… И меня-то любовь злая до капли выпила.

      Дай – счастливую!… чтоб я из груди ей в дар

      теплое сердце вынула!…»

      И внезапно тучи заходили черными полотнищами.

      И проклюнулся огонь из туч серными сполохами.

      И в дегте неба надо мною воссияли три фигуры слепящие.

      Одежды их радужные развевались, по ветру летящие.

      Моисей слева – розовый лебедь!

      Илия справа – синие крыла хитона распахнуты…

      А посередине Господь – руки Его пылающие на всю полночную твердь

      размахнуты,

      Огненные власы Его поджигают радостными свечьми Вселенную,

      Звездные очи молча кричат: Земля, будь благословенною…

      Я упала на землю грязную, приникла к ней худым распятием,

      Шептала: «Господи, только не посылай мне Твое проклятие —

      Ведь я Тебе