Какая удача. Уилл Литч
Читать онлайн книгу.
когда у меня есть потрясающий план и стратегия выигрыша, Тодд молча заставляет нас обоих помешать его реализации. Он постоянно думает на три или четыре шага впереди меня. А я не думаю о нем вообще. И поэтому проигрываю.
Тихое хмыканье, которое он издает каждый раз, когда побеждает меня – совершенно деморализующее хмыканье, это-едва-считается-за-игру хмыканье, напоминающее мне, насколько я плох в «Азуле» – всегда казалось мне глубоко снисходительным в стиле «всем насрать». Отчасти я его обожаю. Тодд проявляет терпение при том, как много времени у меня уходит на игру, как мне приходится вбивать для него команды, чтобы он подвинул элементы за меня, но он не делает из этого большого представления, и уж точно это не вызывает у него соблазна посочувствовать мне. Каждый день Тодда вызывают дюжины игроков, и хоть мои игры занимают в два раза больше времени, чем у остальных, он относится ко мне так же, как ко всем. Я ценю это.
Моя короткая смена в Spectrum заканчивается в 1:30 дня, и большая часть обедающих к этому времени расходится, поэтому Тодд обычно сидит один. Они всегда сажают меня за стол, где возле моей головы ставят поднос, чтобы я мог пить воду через трубочку. (Я обожаю свою самостоятельность, но поесть одному в ресторане практически невозможно; я всегда ем до выхода из дома.)
Тодд, как делает со всеми, едва поднимает голову, только чтобы кивнуть украдкой, подтверждая, что да, сыграем, а потом мы начинаем.
Меня восхищает Тодд. Это человек, который может взаимодействовать с миром так, как посчитает нужным. Он может ходить с людьми, разговаривать с людьми, проклинать их, пытаться уговорить их заняться с ним сексом, и бегать по улице голышом. Он может жениться, развестись, играть в видеоигры, обмазаться арахисовым маслом, поехать в Испанию, курить опиум, создать свою религию, жонглировать бутылками из-под диетической «Кока-Колы», начать стрелять в людей с крыши. Он может делать все, что ему захочется, в любой момент. Но он выбирает это. Он выбирает сидеть, пить, играть в «Азул», хмуриться и не говорить никому ни одного чертового слова. Он выбирает оставаться здесь.
Он берет свои первые плитки. Я беру свои. Я вижу череду голубых плиток, которые заработают мне очки, в середине ряда, что поможет укрепить красные плитки снизу, и, если я просто смогу придержать зеленые, я, возможно, закончу этот узор колонны, а затем… и четырнадцать минут спустя я проиграл.
Я просто издаю тихое «ссссс», которое, я надеюсь, звучит как: «Хорошая игра, спасибо», но, наверное, это не так, когда случается кое-что необычное. Тодд встает, обходит стол, встает на колени рядом с моим креслом и подносит губы к моему уху. От него пахнет никотином и кошачьей мочой. Это еще что такое?
– Ты слишком хороший, – говорит он, звуча словно злодей из мультфильма «Пиксар». Но в его голосе есть тихое тепло. Он пытается мне помочь. – Все пытаются тебя обдурить. Но не прекращай быть таким добрым.
Он поворачивается ко мне.
– Оставайся добрым, парень. Никто этого не предвидит.
Затем