«Кого послать? Скажите мне, сеньоры», —

      Спросил король. – «Меня», – сказал Роланд.

      «Боюсь, чтоб вы там бед не натворили:

      Вы слишком пылки, – молвил Оливьер, —

      Пусть лучше я поеду в Сарагоссу!»

      «Молчать, бароны! – Карл воскликнул грозно. —

      Я бородой клянусь вам и усами:

      Никто из пэров[47] к маврам не поедет!»

      Так молвил Карл, – и стихло все вокруг.

      Прошел вперед Турпин архиепископ

      И так сказал: «Оставь в покое франков.

      Они так много бедствий претерпели, —

      Семь долгих лет в Испании ты пробыл!

      Отправь меня к Марсилию с посланьем:

      Сумею я с испанцем говорить!»

      «Молчи, Турпин! – сказал король сердито. —

      Садись вон там, на шелковый ковер,

      И молча жди, пока тебя спрошу я!»

      «Французские бароны, – молвил Карл, —

      Вы средь моих вассалов изберите,

      Кто наш ответ доставит в Сарагоссу».

      Роланд в ответ: «Пусть едет Ганелон

      (Он вотчим[48] мой) – пригоднее барона

      Нельзя найти». И молвили французы:

      «Он лучше всех исполнит порученье!»

      «Возьми, барон, мой посох и перчатку, —

      Сказал король могучий Ганелону, —

      Ты слышал сам: тебя избрали франки».

      И отвечал на это Ганелон:

      «Всему виной один лишь твой племянник:

      Пока я жив, я буду ненавидеть Роланда, пэров, любящих Роланда,

      И Оливьер, его сердечный друг, —

      Отныне враг мне! Всех пред ликом

      Карла На смертный бой, не медля, вызываю!»

      «Как злобен ты! – воскликнул император, —

      Не граф Роланд, а я тебе велю

      Везти тотчас Марсилию посланье».

      «Что ж? Я готов! – ответил Ганелон, —

      Но, как Базан и брат его Базилий,

      Уж я сюда от мавров не вернусь!

      Я еду в путь; домой не возвращался,

      Кто послан был к Марсилию… Король,

      Не забывай, что я твой зять[49], что сына

      Оставил я в краю родном… красавец

      Мой Балдуин[50], и если сохранит

      Его господь, – то витязем могучим,

      Отважным будет он… Мои владенья

      Отдай ему; лишь ты его защитник…

      Увы! Я сына больше не увижу!»

      «Уж слишком ты разнежился, барон, —

      Воскликнул Карл. – Велю тебе поехать —

      И дольше здесь не должен медлить ты!»

      Граф Ганелон во гневе и печали

      Отбросил кунью шубу с плеч своих,

      В одной остался шелковой тунике —

      Прекрасен был могучий Ганелон:

      Широкобедр и статен, – ярким светом

      Его глаза лучистые горели,

      И весь гроза, величествен и горд,

      Стоял он там, и взоров восхищенных

      С него свести бароны не могли.

      Воскликнул он: «За