Могучий Карл вручил ему перчатку,

      Но Ганелон далеко быть хотел бы:

      Перчатку он на землю уронил.

      «О боже! – все воскликнули французы. —

      Ужели мы к Марсилию посла

      Себе на горе ныне отправляем!»

      В ответ посол: «Грядущее покажет.

      О, государь, дозволь мне тотчас ехать, —

      Сказал посол, – я здесь не должен медлить».

      А Карл в ответ: «От имени Христа.

      От моего – ступай, барон!» Десницей

      Могучий Карл его благословил,

      Затем вручил послание и посох.

      Граф Ганелон ушел в свою палатку,

      Стал выбирать доспехи боевые:

      Надел златые шпоры, у бедра

      Привесил меч Мурглейс[51], на Ташебруна,

      На скакуна, вскочил, – стальное стремя

      Ему держал могучий Гюйнемер

      (Он Ганелону дядей был). И тут же

      В слезах стояли многие вассалы:

      «Могучий граф, на горе и страданья

      Родился ты! – воскликнули они. —

      Так много лет при Карле-властелине

      Ты состоял придворным, все тебя

      За славного вассала почитали…

      Того, кто дал совет тебя послать, —

      Могучий Карл от смерти не избавит!

      Как граф Роланд подумать только смел

      Послать такого знатного барона!

      Владыко наш! Возьми нас всех с собою!»

      И молвил граф: «Избави бог, чтоб я

      На смерть повел таких баронов славных.

      Нет, лучше я один погибну там!

      Вернитесь вы во Францию родную

      И мой привет прощальный отвезите

      Супруге милой, пэру Пинабелю[52]

      И Балдуину – сыну моему.

      Ему, друзья, как добрые вассалы,

      И верою, и правдой послужите!» —

      Так молвил он – и мчится к Сарагоссе.

      Коня погнал чрез рощу из олив

      Граф Ганелон; испанцев нагоняет.

      (Их Бланкавдрин нарочно задержал.)

      Граф Ганелон с послом испанских мавров

      С большим искусством стали речь вести:

      Мавр Бланкандрин с

      казал: «Дивлюсь я Карлу:

      Апулию[53], Калабрию он добыл

      И чрез громаду волн морских соленых

      С дружиной он обрушился на англов[54]

      И дань Петру заставил их платить.

      За что теперь в наш край войной жестокой

      Нагрянул он?» – «Так хочет Карл Великий;

      Ему никто противиться не может», —

      Так отвечал испанцу Ганелон.

      Воскликнул мавр: «Народ бесстрашный, франки,

      Напрасно только Карлу-властелину

      Такие мысли гордые внушают Бароны ваши;

      Карла и других Они погубят!» —

      «Я таких не знаю, —

      Сказал в ответ на это Ганелон, —

      Один Роланд надменностью своею

      Себе готовит гибель и позор!

      Сидел