DUализмус. Трава тысячелистника. Ярослав Полуэктов
Читать онлайн книгу.
пропечатано всего лишь 24.
– Ёпрст, ослаб старичок, – и дядя Киря сильно расстроился.
Гирю пробует поднять вдохновившийся спортивной паузой Никитка. Раздвинув ноги и изогнувшись Иваном Поддубным, он отрывает гирю от пола. Ещё пару раз.
Ну не фига! Здоровый пацан.
А что такого? Папа у него – здоровенный грузин. У папы – грузина ещё две или три семьи в разных странах ближнего зарубежья. Эту семью он посещает раз в три или в четыре года, даря велосипеды с конфетами и напоминая детям ху есть ху.
Дети растут здоровущие и разносторонние, ограняемые неугомонным ювелиром – матерью Сашей.
Любаша попробовала в своей только едва начатой жизни художественную гимнастику и танцы. На тхэквондо получила ногой в нос. Пережила. Потом подружки по спорту сломали Любе палец.
Тхэквондо закончился навсегда, не оставив в наследство даже ремешка для сандалий, не говоря уже про жёлтый или чёрный пояс.
– Никита, у тебя же грыжа! Нельзя. Потом будешь болеть всю жизнь. Яички отвалятся.
Никитка продолжает из вредности: «Но я хочу». – И вновь подвергает яички испытанию.
Получает от матери оплеуху. При всех – только словесную. Если Никитка не сообразит и не ляжет вовремя спать, дополучит по-настоящему.
Кирьян Егорыч: «Я гирю заберу себе. Буду тренироваться, а то что-то поднять не могу».
Александра: «И забирай. Давно хотела выбросить».
– Машка, можно тебе гирю в багажник положить? Не продавит, поди? Добросишь до хаты?
– Что ты, папа! Это же не тонна. – Смеётся.
Поговорили, как опасно вещи в салон класть. При торможении всяко случается. Под педаль тормоза попадёт что-то – всё, кранты!
– Мам, я засолю бочку с капустой и гирей придавлю.
Мама Вера не очень-то поверила про квашеную капусту в городской квартире сына—интеллектуала.
Хотя интеллектуал как-то завёл на балконе для познания живой природы своими детьми – Красной Шапочкой и Ивашкой – двух курочек. Чернушку и Белушку.
Белушка умерла естественной смертью от кота.
Чернушка после репрессирования в дедушкины огороды лишилась разума и перестала откликаться на ласковые позывные своих прежних друзей и добрых хозяев по балкону.
Там же Чернушка перекрасила перья стандартно-куриным и дурно пахнувшим цветом. Желая слиться с обществом, мимикрировала под прочее птичье стадо. Кирьян Егорович, обладающий прекрасной зрительной памятью мог бы даже скушать её по нечаянности.
Таких условий, как на городском балконе, у Чернушки до конца своих дней уже никогда не было.
Дедушка Заиль Чернушку в баню не водил, и сладкую пастилку, как некоторые сврхдобрые его внучики, в кормушку не подкладывал.
Поминки мягко сошли на нет.
Паучок больше так и не выполз.
Этот тайный знак знаменовал завершение поминальной сходки. Осталось ждать через паучка письма от господа.
Багажник