Восьмую сотню разменял сонет,

      вобрав красоты песенного края;

      страмботто сицилийских кастаньет

      в его строках звучит, не умолкая.

      Эпоха Возрождения. Рассвет.

      Великий Дант созвучьями играет.

      Ему без Беатриче счастья нет,

      без Лауры Петрарке не до рая.

      Мицкевич, Пушкин посетили Крым,

      признав его святилищем своим,

      из лона моря – розовым кораллом.

      Канон сонета создан на века.

      Да не замрёт нетленная строка!

      Учёл Лентини тонкий счёт астрала.

      Учёл Лентини тонкий счёт астрала:

      рассчитанную музыку стиха,

      соединив с мелодией хорала,

      он знал: во искупление греха

      повсюду от Палермо до Урала

      напишут кучи, груды, вороха

      стихов, но, чтобы сердце замирало, —

      не отыскать, всё больше чепуха

      из-под пера ложится на бумагу…

      Но пишут – не допишут эту сагу

      трувер и бард, гусляр и менестрель

      по-русски, по-французски, на латыни

      по образцу, что сплёл для нас Лентини,

      сонетную качая колыбель!

      Сонетную качая колыбель,

      нотариус, что также слыл эстетом

      в Палермо, предложил поэтам цель:

      соединять катрены и терцеты.

      Была весна, стучала с крыш капель

      и ей рифмовка вторила дуплетом,

      ласкала сицилийская свирель,

      дитя, поистине, добра и света.

      Перевалив за восемь сотен лет,

      не постарел, а возмужал атлет.

      Как бриг, преодолев шторма и мель,

      и, будучи к гармонии кормилом,

      на Киммерию курс свой устремил он,

      знал наперёд, что встретит Коктебель.

      Знал наперёд, что встретит Коктебель

      наследников Петрарки и Прешерна.

      Пускай строфа порой несовершенна,

      но мысль чиста, как жаворонка трель.

      Когда звенит по лужицам апрель,

      венки сонетов множатся безмерно…

      Венок есть мироздания модель —

      фантастика, достойная Жюль-Верна!

      Сонет в России – больше, чем сонет:

      в нём тайнопись цветка, звезды, кристалла,

      технического фокуса в нём нет,

      и Киммери_́я древняя созвала

      поэтов-сонетистов