Любви начало было летом,

      Конец – осенним сентябрем.

      Ты подошла ко мне с приветом

      В наряде девичьи простом.

      Вручила красное яичко

      Как символ крови и любви:

      Не торопись на север, птичка,

      Весну на юге обожди!

      Синеют дымно перелески,

      Настороженны и немы,

      За узорочьем занавески

      Не видно тающей зимы.

      Но сердце чует: есть туманы,

      Движенье смутное лесов,

      Неотвратимые обманы

      Лилово-сизых вечеров.

      О, не лети в туманы пташкой!

      Года уйдут в седую мглу —

      Ты будешь нищею монашкой

      Стоять на паперти в углу.

      И, может быть, пройду я мимо,

      Такой же нищий и худой…

      О, дай мне крылья херувима

      Лететь незримо за тобой!

      Не обойти тебя приветом,

      И не раскаяться потом…

      Любви начало было летом,

      Конец – осенним сентябрем.

      Грохочет Балтийское море,

      И, пенясь в расщелинах скал,

      Как лев, разъярившийся в ссоре,

      Рычит набегающий вал.

      Со стоном другой, подоспевший,

      О каменный бьется уступ,

      И лижет в камнях посиневший,

      Холодный, безжизненный труп.

      Недвижно лицо молодое,

      Недвижен гранитный утес…

      Замучен за дело святое

      Безжалостно юный матрос.

      Не в грозном бою с супостатом,

      Не в чуждой, далекой земле —

      Убит он своим же собратом,

      Казнен на родном корабле.

      Погиб он в борьбе за свободу,

      За правду святую и честь…

      Снесите же, волны, народу,

      Отчизне последнюю весть.

      Снесите родной деревушке

      Посмертный, рыдающий стон

      И матери, бедной старушке,

      От павшего сына – поклон!

      Рыдает холодное море,

      Молчит неприветная даль,

      Темна, как народное горе,

      Как русская злая печаль.

      Плывет полумесяц багровый

      И кровью в пучине дрожит…

      О, где же тот мститель суровый,

      Который за кровь отомстит?

      Мне сказали, что ты умерла

      Заодно с золотым листопадом

      И