Сижу у врат, презревши плоть,

      от лета и до лета.

      Не знаю я, когда Господь

      пройдёт дорогой этой.

      Я пролил здесь немало слёз,

      в стране чужой безвестной.

      Не знаю я, когда Христос

      пройдёт в свой Храм Небесный.

      Смогу ли я Его узреть

      среди толпы гудящей,

      иль суждено мне умереть

      таким, как есть, пропащим.

      О, Боже! Милостивым будь

      мне грешному. И всё же,

      о, Боже, укажи мне путь

      каким пройдёшь…

      О, Боже!

      Чечня и чеченцы…

      Кремлёвские споры:

      откуда у «духов» взялись АКМ?

      Кровавое солнце взошло,

      значит, скоро

      убийство, резня без вопросов-дилемм.

      Из русских ребят, заключённых в зиндане,

      чеченские суки терзали не всех,

      а тех православных, кто видел в Коране

      лишь бред сатанинских телесных утех.

      Решили сломать Родионова Женю:

      сначала сулили гарем и рубли,

      но видел Евгений, что к Богу ступени

      идут через Крест…

      Только Богу внемли!

      Тогда ты услышишь, что было, что будет,

      тогда лишь поймёшь тяжкий смысл Бытия.

      Евгений подумал:

      «Пусть молятся люди

      за крест и за русских. Быть может, и я

      молитвою к Богу приду и Престолу

      смогу поклониться, но крест не сниму!..»

      И демоны взвыли на выси и долы —

      солдат Родионов не сгинет во тьму!

      Жил я, с собой соглашаясь и споря

      вплоть до последнего дня.

      Церковь, ковчег мой, из мёртвого моря

      вынеси к жизни меня.

      Сколько вокруг утонуло и тонет

      в море не пролитых слёз.

      Церковь, ковчег мой, над волнами стонет

      ангел смертей – альбатрос.

      Кто-то прощальное слово обронит,

      как драгоценный опал.

      Церковь, ковчег мой, куда меня гонит

      моря житейского шквал?