Я – пастух, мои палаты —

      Межи зыбистых полей.

      По горам зеленым – скаты

      С гарком гулких дупелей.

      Вяжут кружево над лесом

      В желтой пене облака.

      В тихой дреме под навесом

      Слышу шепот сосняка.

      Святят зелено в сутёмы

      Под росою тополя.

      Я – пастух; мои хоромы —

      В мягкой зелени поля.

      Говорят со мной коровы

      На кивливом языке.

      Духовитые дубровы

      Кличут ветками к реке.

      Позабыв людское горе,

      Сплю на вырублях сучья.

      Я молюсь на алы зори,

      Причащаюсь у ручья.

      Черная, потом пропахшая выть!

      Как мне тебя не ласкать, не любить?

      Выйду на озеро в синюю гать,

      К сердцу вечерняя льнет благодать.

      Серым веретьем стоят шалаши,

      Глухо баюкают хлюпь камыши.

      Красный костер окровил таганы,

      В хворосте белые веки луны.

      Тихо, на корточках, в пятнах зари

      Слушают сказ старика косари.

      Где-то вдали, на кукане реки,

      Дремную песню поют рыбаки.

      Оловом светится лужная голь…

      Грустная песня, ты – русская боль.

      Гой ты, Русь, моя родная,

      Хаты – в ризах образа…

      Не видать конца и края —

      Только синь сосет глаза.

      Как захожий богомолец,

      Я смотрю твои поля.

      А у низеньких околиц

      Звонно чахнут тополя.

      Пахнет яблоком и медом

      По церквам твой кроткий Спас.

      И гудит за корогодом

      На лугах веселый пляс.

      Побегу по мятой стежке

      На приволь зеленых лех.

      Мне навстречу, как сережки,

      Прозвенит девичий смех.

      Если крикнет рать святая:

      «Кинь ты Русь, живи в раю!»

      Я скажу: «Не надо рая,

      Дайте родину мою».

      Сторона ль моя, сторонка,

      Горевая полоса.

      Только лес, да посолонка,

      Да заречная коса…

      Чахнет старая церквушка,

      В облака закинув крест.

      И забольная кукушка

      Не летит с печальных мест.

      По тебе ль, моей сторонке,

      В половодье каждый год

      С подожочка и котомки

      Богомольный льется пот.

      Лица пыльны, загорелы,

      Веки выглодала даль,

      И впилась в худое тело

      Спаса кроткого печаль.

      Край ты мой заброшенный,

      Край