Очарованье красоты

      В тебе не страшно нам:

      Не будишь нас, как солнце, ты

      К мятежным суетам;

      От дольней жизни, как луна,

      Манишь за край земной,

      И при тебе душа полна

      Священной тишиной.

      Мы пьем в любви отраву сладкую;

         Но всё отраву пьем мы в ней,

      И платим мы за радость краткую

         Ей безвесельем долгих дней.

      Огонь любви – огонь живительный.

         Все говорят: но что мы зрим?

      Опустошает, разрушительный,

         Он душу, объятую им!

      Кто заглушит воспоминания

      О днях блаженства и страдания,

         О чудных днях твоих, любовь?

      Тогда я ожил бы для радости,

      Для снов златых цветущей младости

         Тебе открыл бы душу вновь.

      Нет, обманула вас молва,

      По-прежнему дышу я вами,

      И надо мной свои права

      Вы не утратили с годами.

      Другим курил я фимиам,

      Но вас носил в святыне сердца;

      Молился новым образам,

      Но с беспокойством староверца.

      Еcть что-то в ней, что красоты прекрасней,

      Что говорит не с чувствами – с душой;

      Есть что-то в ней над сердцем самовластней

      Земной любви и прелести земной.

      Как сладкое душе воспоминанье,

      Как милый свет родной звезды твоей,

      Какое-то влечет очарованье

      К ее ногам и под защиту к ней.

      Когда ты с ней, мечты твоей неясной

      Неясною владычицей она:

      Не мыслишь ты – и только лишь прекрасной

      Присутствием душа твоя полна.

      Бредешь ли ты дорогою возвратной,

      С ней разлучась, в пустынный угол твой —

      Ты полон весь мечтою необъятной,

      Ты полон весь таинственной тоской.

      Она улыбкою своей

      Поэта в жертвы пригласила,

      Но не любовь ответом ей

      Взор ясный думой осенила.

      Нет, это был сей легкий сон,

      Сей тонкий сон воображенья,

      Что посылает Аполлон

      Не для любви – для вдохновенья

      Люблю я вас, богини пенья,

      Но ваш чарующий наход,

      Сей сладкий трепет вдохновенья,—

      Предтечей жизненных невзгод.

      Любовь камен с враждой Фортуны —

      Одно. Молчу! Боюся я,

      Чтоб персты, падшие на струны,

      Не пробудили вновь перуны,

      В которых спит судьба моя.

      И отрываюсь, полный муки,

      От музы, ласковой