Я долго шел по коридорам,

      Кругом, как враг, таилась тишь.

      На пришлеца враждебным взором

      Смотрели статуи из ниш.

      В угрюмом сне застыли вещи,

      Был странен серый полумрак,

      И, точно маятник зловещий,

      Звучал мой одинокий шаг.

      И там, где глубже сумрак хмурый,

      Мой взор горящий был смущен

      Едва заметною фигурой

      В тени столпившихся колонн.

      Я подошел, и вот мгновенный,

      Как зверь, в меня вцепился страх:

      Я встретил голову гиены

      На стройных девичьих плечах.

      На острой морде кровь налипла,

      Глаза зияли пустотой,

      И мерзко крался шепот хриплый:

      «Ты сам пришел сюда, ты мой!»

      Мгновенья страшные бежали,

      И наплывала полумгла,

      И бледный ужас повторяли

      Бесчисленные зеркала.

      Под землей есть тайная пещера,

      Там стоят высокие гробницы,

      Огненные грезы Люцифера, –

      Там блуждают стройные блудницы.

      Ты умрешь бесславно иль со славой,

      Но придет и властно глянет в очи

      Смерть, старик угрюмый и костлявый,

      Нудный и медлительный рабочий.

      Понесет тебя по коридорам,

      Понесет от башни и до башни.

      Со стеклянным выпученным взором

      Ты поймешь, что это сон всегдашний.

      И когда, упав в твою гробницу,

      Ты загрезишь о небесном храме,

      Ты увидишь пред собой блудницу

      С острыми жемчужными зубами.

      Сладко будет ей к тебе приникнуть,

      Целовать со злобой бесконечной.

      Ты не сможешь двинуться и крикнуть…

      Это все. И это будет вечно.

      Жрец решил. Народ, согласный

      С ним, зарезал мать мою:

      Лев пустынный, бог прекрасный,

      Ждет меня в степном раю.

      Мне не страшно, я ли скроюсь

      От грозящего врага?

      Я надела алый пояс,

      Янтари и жемчуга.

      Вот в пустыне я и кличу:

      «Солнце-зверь, я заждалась,

      Приходи терзать добычу

      Человеческую, князь!

      Дай мне вздрогнуть в тяжких лапах,

      Пасть и не подняться вновь,

      Дай услышать страшный запах,

      Темный, пьяный, как любовь».

      Как куренья, пахнут травы,

      Как невеста, я тиха,

      Надо мною взор кровавый

      Золотого жениха.

      Сады моей души всегда узорны,

      В них ветры так свежи и тиховейны,

      В них золотой песок и мрамор черный,

      Глубокие, прозрачные бассейны.

      Растенья в них, как сны, необычайны,

      Как воды утром, розовеют