Я мелкой злости в жизни не испытывал,

      На мир смотрел светло, а потому

      Я ничему на свете не завидовал:

      Ни силе, ни богатству, ни уму.

      Не ревновал ни к радостному смеху

      (Я сам, коли захочется, – смеюсь),

      Ни к быстрому и громкому успеху

      (И сам всего хорошего добьюсь).

      Но вы пришли. И вот судите сами:

      Как ни смешно, но я признаюсь вам,

      Что с той поры, как повстречался с вами,

      Вдруг, как чудак, завидую вещам.

      Дверям, что вас впускают каждый вечер,

      Настольной лампе, сделанной под дуб,

      Платку, что обнимает ваши плечи,

      Стакану, что коснулся ваших губ.

      Вы усмехнетесь: дескать, очень странно,

      Вещь – только вещь! И я согласен. Да.

      Однако вещи с вами постоянно.

      А я – вдали. И в этом вся беда!

      А мне без вас неладно и тревожно:

      То снег, то солнце чувствую в крови.

      А мне без вас почти что невозможно.

      Ну хоть совсем на свете не живи!

      Я мелкой злости с детства не испытывал,

      На мир смотрел светло, а потому

      Я ничему на свете не завидовал:

      Ни славе, ни богатству, ни уму.

      Прошу вас: возвратите мне свободу!

      Пусть будет радость с песней пополам.

      Обидно ведь завидовать вещам,

      Когда ты человек и царь природы!

      Кто выдумал, будто бы лгут артисты!

      Что в жизни порою ворчат и пьют,

      А вот на сцене трезвы и чисты,

      Бывают возвышенны и речисты.

      Артисты ни в чем не лгут!

      Не просто Пушкина иль Шекспира

      Они зажжены вдохновенным словом.

      Артисты на сцене и вправду Лиры,

      И вправду Гамлеты и Ратмиры,

      И впрямь Джульетты и Годуновы!

      Душа вселенной сродни лучистой,

      Где звезды разной величины.

      И вот на сцене в душе артиста

      Нередко ярчайшие зажжены.

      Тогда почему же ярчайшие, главные,

      Всю жизнь постоянно в них не горят?

      Но главные,