В лазури месяц новый

      Ясен и высок.

      Радуют подковы

      Звонкий грунт дорог.

      Глубоко вздохнул я:

      В небе голубом

      Словно зачерпнул я

      Серебряным ковшом!

      Счастия тяжелый

      Я надел венец.

      В кузнице веселый

      Работает кузнец.

      Радость бессвязна.

      Бездна не страшна.

      Однообразно –

      Звучно царство сна!

      ‹……….› коробки

      ‹……..› лучшие игрушки

      ‹…..›[10] на пальмовой верхушке

      Отмечает листья ветер робкий.

      Неразрывно сотканный с другими,

      Каждый лист колеблется отдельно.

      Но в порывах ткани беспредельно

      И мирами вызвано иными –

      Только то, что создано землею:

      Длинные, трепещущие нити,

      В тщетном ожидании наитий

      Шелестящие своей длиною.

      Довольно лукавить: я знаю,

      Что мне суждено умереть;

      И я ничего не скрываю:

      От Музы мне тайн не иметь…

      И странно: мне любо сознанье,

      Что я не умею дышать;

      Туманное очарованье

      И таинство есть – умирать…

      Я в зыбке качаюсь дремотно,

      И мудро безмолвствую я –

      Решается бесповоротно

      Грядущая вечность моя!

      Как черный ангел на снегу,

      Ты показалась мне сегодня,

      И утаить я не могу –

      Есть на тебе печать Господня.

      Такая странная печать –

      Как бы дарованная свыше –

      Что кажется – в церковной нише

      Тебе назначено стоять.

      Пускай нездешняя любовь

      С любовью здешней будут слиты.

      Пускай бушующая кровь

      Не перейдет в твои ланиты.

      И нежный мрамор оттенит

      Всю призрачность твоих лохмотий,

      Всю наготу причастных плоти,

      Но не краснеющих ланит.

      Паденье – неизменный спутник страха,

      И самый страх есть чувство пустоты.

      Кто камни нам бросает с высоты –

      И камень отрицает иго праха?

      И деревянной поступью монаха

      Мощеный двор когда-то мерил ты,

      Булыжники и грубые мечты –

      В них жажда смерти и тоска размаха…

      Так проклят будь, готический приют,

      Где потолком входящий обморочен

      И в очаге