Опять внутри испытываю рези я,

      Как год литературы – псу под хвост,

      И там, где быть должна живой поэзия,

      Теперь для здравомыслия – погост.

      Бывало, что, листая номинации,

      Я ставил о полезности вопрос,

      Но мне гласили: «…это – инновации,

      И ты до них, тупица, не дорос!»

      Я не был с ними лебедем на озере

      И не стремился к тайным островам…

      Зато чумным на импортном бульдозере

      В смятении гонял по головам.

      Фрагменты для меня те будут памятны,

      Хоть я тогда на жизнь не занимал:

      Идейные – в любви чрезмерно грамотны,

      А я – по новым меркам – глуп и мал.

      Но всё же есть пространство для парения

      Душе, держащей с трепетом перо,

      Где мило предлагается творения,

      Как стопки фишек, ставить на зеро.

      Миллениум назад князья в светлице,

      Не взвесив все последствия толково,

      На счастье прикупили у блудницы

      За золото – блестящие подковы,

      Потом себя поспешно подковали

      И под кимвал плутовки танцевали.

      Теперь, вцепившись в доллары когтями,

      Гордящиеся липой патриоты

      В подковах тех заморскими путями

      Несутся, состязаясь, к эшафоту:

      Мистическое племя Тумба-Юмба

      Опять нашло для бартера Колумба.

      Различны смыслом – слова,

      Системы, взгляды, науки…

      Лишь хлеб – всему голова

      И доктор, лечащий муки.

      Он был ниспослан с небес

      В период света затменья —

      Не в пользу тучных телес,

      А душам ради спасенья.

      И если прямо пойдешь,

      Заботясь сердцем о главном,

      Не пробуй зелья вельмож,

      Живущих пиром тщеславным.

      Верь – тьма однажды пройдёт

      И чисто станет под небом,

      И жить настанет черёд

      Нетленным благостным хлебом.