Кардинал всё слышит.

      Да разве страшен я ему?

      Что мой ему ничтожный говор?

      Я говорил лишь потому,

      Что мой отец – любимый повар

      Был герцога. Поплакал я,

      Ручей из глаз невольно вытек.

      А то мне что? Я не политик

      И дел их хитрых не судья.

      Что мне политика? Да рухни

      Она совсем!

      А иногда

      У кардинала не чужда

      Она ни поваров, ни кухни.

      Он зорко смотрит и туда,

      И там всё чует, слышит, видит.

      Вы плакали, – он ненавидит

      И смех, и слезы. Ни того,

      Ни этого, и ничего –

      Не нужно.

      Знаете его,

      Как видно, вы весьма подробно.

      Да. Мне рассматривать удобно

      Его с изрядной высоты

      При зрелищах его любимых.

      Его трудов неутомимых.

      Я вникнул в красные черты.

      Но кто ж вы? Мне понять вас трудно.

      Всё это странно мне и чудно,

      Я столько вижу тут задач

      Мудреных. Боже мой! Откройтесь!

      Скажите: кто вы?

      Я – палач.

      Нет, это ничего, не бойтесь.

      За откровенность вашу я

      Вам заплачу теперь своею.

      Действительно, судьба меня

      Сближает с вами. Я имею,

      Как вы, призвание в Рюэль.

      В одну и ту же метя цель,

      2 От общей бури мы укрылись

      В одной гостинице, – и вот

      Мы здесь сошлись, разговорились,

      И сердце сердцу весть дает.

      Скажу, откинув лицемерье, –

      Мне кажется, я вам доверье

      К себе внушил, и вы мне тож.

      При первом взгляде узнаешь

      Иного и готов до гроба

      Ему служить. Семейны оба

      Мы с вами, счастливы в семьях

      И в небольших живем кругах –

      В простонародье, но со знатью

      Подчас знакомят нашу братью.

      Вот вы на ужин собрались

      Блестящий, где меж господами

      Сидеть предполагали сами;

      Но – вы мечтою увлеклись

      И были б жертвой вероломства;

      Мои ж со знатными знакомства

      Известны всем. Кровавый путь

      Назначен мне судьбой моею:

      Пред ними все сгибают шею –

      Я ж должен сам им шеи гнуть

      Моими рабскими руками.

      Мы оба с челядью в смеси:

      Отец и дед ваш поварами

      У герцогов Монморанси

      Служили; сам я был в работе

      При герцоге, на эшафоте

      Ему служа в последний раз.

      Теперь в Рюэль – вы всё сравните –

      Вы быть повешенным спешите.

      Туда ж я призван вешать вас.

      Но – нет! Я лучше сам в удавку

      Пойду! Уж я давно хотел

      Проситься