Мы встретились с нею случайно,

      И робко мечтал я об ней,

      Но долго заветная тайна

      Таилась в печали моей.

      Но раз в золотое мгновенье

      Я высказал тайну свою;

      Я видел румянец смущенья,

      Услышал в ответ я «люблю».

      И вспыхнули трепетно взоры,

      И губы слилися в одно.

      Вот старая сказка, которой

      Быть юной всегда суждено.

      Это было? Неужели?

      Нет! и быть то не могло.

      Звезды рдели на постели,

      Было в сумраке светло.

      Обвивались нежно руки,

      Губы падали к губам…

      Этот ужас, эти муки

      Я за счастье не отдам!

      Странно-нежной и покорной

      Приникала ты ко мне, —

      И фонарь, сквозь сумрак черный,

      Был так явственен в окне.

      Не фонарь, – любовь светила,

      Звезды сыпала светло…

      Неужели это было?

      Нет! и быть то не могло!

      Полутемное окошко

      Освети на миг свечой

      И потом его немножко

      Перед лестницей открой.

      Я войду к тебе, волнуем

      Прежним трепетом любви;

      Ты меня встреть поцелуем,

      Снова милым назови.

      Страстной ласке мы сначала

      Отдадимся горячо,

      А потом ко мне устало

      Ты поникнешь на плечо.

      И в чарующей истоме,

      Под покровом темноты,

      Все для нас потонет – кроме

      Упоительной мечты.

      Мечты, как лентами, словами

      Во вздохе слез оплетены.

      Мелькают призраки над нами

      И недосказанные сны.

      О чем нам грезилось тревожно,

      О чем молчали мы вдвоем,

      Воскресло тенью невозможной

      На фоне бледно-золотом.

      И мы дрожим, и мы не знаем…

      Мы ищем звуков и границ

      И тусклым лепетом встречаем

      Мерцанье вспыхнувших зарниц.

      Заветный сон вступает на ступени;

      Мгновенья дверь приотворяет он…

      Вот на стене смешались обе тени,

      И в зеркале (стыдливость наслаждений!)

      Ряд отражений затемнен.

      О, не жалей, что яркость побледнела!

      Когда-нибудь, в печальной смене лет,

      Вернется все, – и не погаснет свет,

      И в зеркале, заученно и смело,

      Приникнет к телу тело.

      Милый,