Осенний скучный день. От долгого дождя

      И камни мостовой, и стены зданий серы;

      В туман окутаны безжизненные скверы,

      Сливаются в одно и небо и земля.

      Близка в такие дни волна небытия,

      И пет в моей душе ни дерзости, ни веры.

      Мечте не унестись в живительные сферы,

      Несмело, как сквозь сон, стихи слагаю я.

      Мне снится прошлое. В виденьях полусонных

      Встает забытый мир и дней, и слов, и лиц.

      Есть много светлых дум, погибших, погребенных, —

      Как странно вновь стоять у темных их гробниц

      И мертвых заклинать безумными словами!

      О тени прошлого, как властны вы над нами!

      Я тебе скажу, мой милый,

      Что над нами веют силы:

      Властны в смене впечатлений

      Духи, демоны и тени.

      Ведь душа людей – родник,

      Где глядится каждый миг

      Неизменно новый лик,

      Странен, волен и велик.

      Образ женский недоступный,

      Призрак дьявольский преступный,

      Старца взор невозмутимый,

      Ведьмы, эльфы, херувимы.

      Днем вы слепнете вполне,

      Смутно грезите во сне.

      Жизнь – как отблеск на волне,

      Нет волненья в глубине.

      И в тиши, всегда бесстрастной,

      Тайне мира сопричастной,

      Властны в смене отражений

      Духи, демоны и тени.

      И нам показалось: мы близко от цели.

      Вдруг свет погас,

      И вздрогнул корабль, и пучины взревели…

      Наш пробил час.

      И был я проклятием богу исполнен,

      Упав за борт,

      И три дня носился по пенистым волнам,

      Упрям и горд.

      Но в миг, как свершались пути роковые

      Судьбы моей,

      В сияньи предстала мне Дева Мария,

      Звезда морей.

      Золото, убранство тайного ковчега,

      Где хранят издревле благостные мощи,

      Золото, добыча хищного набега,

      Золото, ты символ сладострастной мощи,

      И в твоем сверканьи медленная нега.

      Серебро сияет тихо на иконе,

      Мученице юной покрывает плечи,

      Серебро так ясно в перелетном звоне,

      Голос серебристый мне звучал предтечей

      Прежде недоступных сладостных гармоний.

      И люблю я бронзу: сумрачные тени

      Томной баядерки в роскоши вечерней.

      В твердости изгибов столько легкой лени,

      Отблески так чисты на холодной черни!

      Да, люблю я в бронзе тайну отражений.

      Но не эти тени дороги в металле!

      Не сравню их блестки я с кинжальным блеском!

      Змеи резких молний быстро засверкали,

      Я прильнул,