Твердят серебряные сени

      О счастьи жизни для мечты,

      О сладком бытии растений

      В убранстве зимней красоты.

      Но я не внемлю, не приемлю

      Их мерный шепот, белый зов.

      Люблю воскреснувшую землю

      И кровь растоптанных цветов!

      Нет, нет, не надо мертвой неги

      В лучах прельстительной луны!

      Вставайте, мощные побеги,

      На пире огненной весны!

      Я буду сам как стебель явлен,

      Омою в зное венчик свой

      И лягу, сломан и раздавлен,

      До первой вьюги снеговой!

      Все реже я и все бесстрастней

      Смотрю на прелести земли,

      Как в детстве нежившие басни,

      Красоты мира отошли.

      Мне тяжела дневная зелень

      И слишком сини небеса,

      Для слуха каждый звук разделен,

      Когда взволнуются леса.

      Люблю я сумрачные краски,

      Громады стен в лучах луны,

      Меня приветствует по-братски

      Мир дорассветной тишины.

      Дрожа, белеет сумрак чуткий,

      Гремящий город мертв на час,

      Спят мудрецы, спят проститутки,

      И в два ряда мне светит газ.

      Яростные птицы с огненными перьями

      Пронеслись над белыми райскими преддверьями,

      Огненные отблески вспыхнули на мраморе,

      И умчались странницы, улетели за море.

      Но на чистом мраморе, на пороге девственном,

      Что-то все алелося блеском неестественным,

      И в вратах под сводами, вечными, алмазными,

      Упивались ангелы тайными соблазнами.

      В ярком венке из пурпурного мака,

      Смутно ресницы к земле опустив,

      Женщина вышла из тусклого мрака…

      Облик лица ее грубо красив.

      Серьги по золоту блещут рубином,

      Шею оплел ей кровавый коралл,

      Веет от губ ее чем-то звериным,

      Тишью пещер и пустынностью скал.

      Черные волосы, с сумраком слиты,

      Пали на белую матовость плеч;

      Выпуклы, подняты, вечно не сыты,

      Груди дрожат от желания встреч.

      Руки протянуты (так, беспокоясь,

      Ищет слепая далекой стены),

      Бедра опутал ей тигровый пояс…

      Тише! приветствуй восторг тишины!

      Чу! загремели чуть слышно запястья,

      Губы скривились в мучительный знак.

      Снова, о снова, истомы и счастья!

      Пусть осыпается пурпурный мак.