Испанская баллада. Лион Фейхтвангер
Читать онлайн книгу.
погибла по вине нелепой случайности вскоре после рождения сына Алазара. Впрочем, по натуре своей дон Иегуда был мужчиной чувственным, даже при жизни супруги у него были другие женщины, а после ее смерти – даже очень много. Однако он не допускал, чтобы Ракель или Алазар увидели этих женщин. Он развлекался с танцовщицами из Каира и Багдада, со шлюхами из Кадиса, славившимися своей опытностью в любовных утехах, но вслед за тем он часто испытывал пресыщение и всегда омывался в проточной воде, прежде чем снова предстать пред чистым ликом дочери. Нет, не может он допустить, чтобы его Ракель делила ложе с грубым рыжеволосым варваром!
Представители рода Ибн Эзров славились тем, что заботились о благе своего народа больше всех других сефардских евреев. Ибн Эзры смиряли свою гордыню и даже принимали на себя уничижения, когда речь шла о благе Израиля. Но одно дело – унизиться самому, а совсем другое – предать на поругание собственную дочь.
Иегуда знал, этот Альфонсо не потерпит, чтобы ему перечили. А значит, оставался выбор – или отдать королю дочь, или бежать. Бежать далеко, прочь из христианских краев, ибо в королевствах Европы страсть дона Альфонсо обязательно настигла бы его и его дитя. Оставалось бежать далеко на Восток, в какую-нибудь из мусульманских стран, где евреям пока еще живется спокойно под защитой султана Саладина. Да, он возьмет детей, и они, все трое, уйдут отсюда нищими и голыми, унося с собой лишь бремя долгов, ибо все свои деньги Иегуда вложил в предприятия дона Альфонсо. Нищим беглецом, каким пришел к нему рабби Товия, в недолгом времени явится он сам в Каср-эш-Шама, к богатым и могущественным каирским евреям.
Предположим, он вырвет из сердца гордыню, он смиренно примет разорение, нищету, изгнание. Только вправе ли он так поступить? Если он убережет дочь от позора и она не смешает свою кровь с неверным, гнев дона Альфонсо обратится на всех евреев. Тогда толедские евреи не смогут помочь франкским собратьям, они даже себе самим не смогут помочь. Альфонсо наверняка предоставит архиепископу взимать саладинову десятину и отнимет у альхамы ее былые права. И тогда евреи станут говорить: «Иегуда, мешумад, сгубил нас». А еще они скажут: «Один Ибн Эзра нас спас, но сей Ибн Эзра нас сгубил».
Так что же ему делать?
А Ракель ждала. Он отчетливо ощущал, с каким напряжением девушка в паланкине ожидала от него каких-то слов. И мысленно прочитал молитву от великой беды: «О Аллах! Поистине я прибегаю к Тебе в нужде и отчаянии. Огради меня от слабости и нерешительности, от собственной трусости и подлости. Огради меня от притеснения людей». Затем он сказал:
– Нам, дочь моя, предстоит нелегкое решение. Мне необходимо все обдумать самому, прежде чем говорить с тобой.
Ракель ответила:
– Как прикажешь, отец. – А про себя подумала: «Если ты решишь покинуть сию страну, это будет благой выбор, но если решишь остаться, это тоже будет благой выбор».
Поздно вечером Иегуда сидел один у себя в библиотеке и при мягком свете лампы читал Священное Писание.
Он