Кукла. Сборник. Наталья Скорых
Читать онлайн книгу.
А потом огонь. И их больше нет. Улетели вместе с искрами. – она посмотрела на маму, – Помнишь, как в сказке про Снегурочку. Она прыгнула через костёр и улетела. И они улетели. – Валентина молчала. Она не могла найти слов. – Мама, это был сон? – Надя взяла мамино лицо в ладошки и посмотрела глаза в глаза, – Сон?
Но, увидев в маминых глазах ужас и слезы, больше не спрашивала ничего. Поняла без слов. Дальше шли молча. И медленно. Сил не было. Хотелось кушать и пить. Надя, незаметно сама для себя, по-маленькому кусочку съела огурец. Но кушать хотелось все равно. К ночи забрели в густую чащу. Заблудились.
Солнце зашло, стало холодно. Надюша в лёгком сарафанчике ежилась и жалась к маме. Валентина села на землю, прижала Надю к себе, закутала в свою длинную юбку и начала тихо напевать колыбельную. Надя задремала. Она не плакала, не просила кушать и пить, она просто потеряла силы. Валентина закрыла глаза. Голода она уже не чувствовала. Страха тоже не было. Тёмный лес казался ей намного безопаснее людей, если фашистов можно было назвать людьми.
Валентина впала в забытье. В её сознании среди тёмных деревьев показались силуэты. Они приближались, тянули к ней руки. Казались такими знакомыми. Но почему-то тела их были будто пустыми. Они то плакали, то кричали, а потом замолчали, но оказались так близко, что Валентина чувствовала кожей их прикосновения. Она резко открыла глаза. Пусто. Темно. И жутко. Холодок пробежал по коже. Она не знала который час, но до рассвета глаз больше не сомкнула.
С первыми лучами, чуть пробивающимися среди кроны деревьев, Валентина взяла на руки Надю и пошагала вперёд. Туда, где, как ей показалось, солнечных лучей было больше, а значит деревья реже. Она шла, запинаясь о сучья, но упасть боялась. У неё на руках была самая ценная ноша, ее единственный ребёнок, её Надюша. Скоро появилась поляна. Выходить на открытое пространство Валентина боялась. Надюша давно уже не спала, но весь поход прижималась к маме. Так не страшно, так теплее, так она чувствовала биение маминого сердца и мамину защиту. Валентина посадила Надю около старого пня, сорвала травы, с которой ещё не сошла роса, и умыла чумазое детское лицо, затем протерла своё. Надя сорвала большой лист лопуха и начала облизывать, собирая утреннюю влагу с мокрого листа. Валентине хотелось рыдать. Слезы подкатывали к горлу, силы куда-то делись. Глядя на дочку, хотелось кричать: «Господи, за что! За что, ты как с ней, она же ребенок!» Но Валя сквозь слезы улыбнулась и тихо прошептала:
– Мы живы, а значит справимся, – и Надя ей послушно кивнула и поцеловала, – Надюша, посиди тут, отдохни, а я посмотрю, что там впереди. Только никуда не уходи.
Валентина принесла старое сломанное бревно, соорудила укрытие для Надюши, поцеловала дочку, и на коленях медленно поползла по открытому полю, прячась в траве. Ягоды. Земляника. Уже совсем высохшая, но это была единственная еда. Валентина начала спешно собирать ягоды и складывать в большой лист лопуха. И вдруг услышала крик.
– Мама!
Не чувствуя ног, она бросилась