Так они и остались в партизанском отряде. Их домом стал густой лес, землянка и партизаны. Мама сильно изменилась. Раньше она боялась даже мышей, сейчас стала партизанской связной. Надя подружилась с тётей Стешей и оставалась с ней, когда мама уходила на задание. Валентина поклялась отомстить за маму с папой, за сестру, за племянников, за всю деревню, за каждую детскую слезинку. Она уже не боялась ничего. Одевалась в деревенскую одежду, брала с собой корзинку, вроде как по грибы, да по ягоды, и с наивным лицом глупой простушки шла в логово врага. Изучила местность, научилась стрелять и выживать в лесу. По началу было страшно, потом привыкла. Она знала, что приносит огромную пользу партизанам и понимала, что её, глуповатую бабёнку, меньше заподозрят, чем любого мужчину, или даже молодого парнишку.

      Когда Валентина уходила, Надя её ждала, помогая Степаниде. Перед уходом Валентина прощалась с Надей, как в последний раз, и пока лес не отделял её от стоящей на поляне Нади, Валентина шла не оборачиваясь и глотая слезы. А перед уходом не спала всю ночь, целовала дочь и шептала: «Надюша, ничего не бойся и помни, что у тебя есть папа. Он тебя найдёт. Чтобы со мной не случилось, знай – ты не одна на этом свете».

      Три года Валентина была лучшей в отряде. Ефим Кузьмич оберегал её, жалел по-отцовски, приговаривая: «Ох, не бабское это дело воевать, но ты, Валюша, прости меня, прости, но другой такой опытной и смелой у меня нет». Извинялся, крестил, и закурив самокрутку, отворачивался. Не мог смотреть в глаза женщине, посылая её на ответственное и опасное задание.

      Так было и в ту осеннюю ночь. Ефим Кузьмич попросил у Валентины прощение, закурил и отвернулся, она же сказала только одно: «Надю берегите». И ушла.

      Её не было четыре дня. Ждали. Степанида, причитала, поглядывая на Надю:

      «Где ж твоя маменька-то, где ж родимая, неужто беда случилась».

      Ефим Кузьмич строго цыкал на неё, грозился и Степанида утихала. Надя чувствовала неладное. Она стала в свои восемь совсем взрослой и не по годам рассудительной. Детство её закончилось вместе с пожарищем, когда горела её родная деревня. На пятый день Ефим Кузьмич собрал отряд из трех партизан и послал в разведку по следам Валентины. Надя кричала, просилась с ними, но Ефим Кузьмич держал её, крепко прижав к себе: «Тебе туда нельзя, детонька. Надо здесь