Тут грянул гулко Гавейн в трубу свою.

      Галеон громадный, горя золотом,

      190 Громовой грозой в гущу боя ворвался,

      Ветра обгоняя. Вослед поспешали

      Ленники Лотиана, лорды и капитаны.

      Дробились весла. Древесина щепилась.

      Трещали тросы. Тяжелые мачты

      195 Ломались хрустко, что лес на склоне,

      Разбитые, рушились в реве битвы.

      Грозным Галутом Гавейн размахнулся —

      Клинком своим славным. Кузнецы волшебные

      На нем руны резали, прежде чем Рим построился;

      200 Cмертоносную стойкую сталь закалили.

      Как пламя, прянул он, полыхая ярко.

      Государя Готланда на гордом челне

      Сразил насмерть и сбросил в море;

      На лордов Лохлана лучом обрушился,

      205 Крушил в крошево кабаньи шлемы

      И знамена язычников. Звенел его голос,

      «Артур!» выкликая. Воздух дрогнул:

      Призыв подхваченный прогремел стократно.

      Как ветви под ветром, как валится колос

      210 Пред жнецом безжалостным, как под жгучим солнцем[54]

      Туман тает, тесним рассветом,

      Так спасались саксы. Страх обуял их.

      От бортов и бушприта бежали в смятенье,

      На дно шли камнем, с душой расставаясь.

      215 Пылали пламенем на плаву корабли;

      Выносила волна на взморье обломки.

      Прибой пурпуром пятнал скалы.

      Щиты на воде, в щепы разбитые,

      Мешались с мусором. Мало кто, изранен,

      220 Бесславным бегством из битвы спасся.

      Так прибыл Артур в пределы отчие,

      Проложил путь чрез пучину мечом,

      За Гавейном следуя. Его слава пылала

      Звездой полдневной, знаменьем грозным,

      225 Восходя все выше, возгоралась над миром

      В преддверье паденья. Поджидала судьба.

      Прилив повернул. Поломанный брус

      Топляком темным и трупы погибших

      Валялись вповалку на взморье длинном,

      Воздвиглись