Могуществом, властью своей знаменитый,

      Корову с теленочком к ней приведи ты.

      Подруга, отведав напитка благого,

      Единственной станет из рода людского,

      Не знающей старости или недуга.

      Когда же счастливою станет подруга,

      Мне тоже, всеправедный, будет отрада, –

      Отныне отрады иной мне не надо!»

      Глаза дивнобедрой, как лотос, манили,

      И Дьяус, покорный их ласковой силе,

      Пошел, повинуясь возлюбленной слову,

      И с братьями вместе увел он корову.

      Он мужа святого украл достоянье,

      Не зная, к чему приведет злодеянье.

      Как видно, отшельника подвиг суровый

      Не смог отвратить похищенья коровы.

      С кошелкою, полной кореньев и ягод,

      Вернулся подвижник, не ведавший тягот.

      Увидел в смятенье, увидел в печали:

      Корова с теленком исчезли, пропали!

      Он долго, исполненный праведной мощи,

      Обыскивал заросли, чащи и рощи,

      Пока не постигнул провидящим взором,

      Что васу виновны, что Дьяус был вором!

      Он проклял их в гневе, возмездье взлелеяв:

      «За то, что все васу, все восемь злодеев,

      Коровы лишили меня многодойной,

      С красивым хвостом, удивленья достойной, –

      Людьми они станут, бессмертье утратив,

      Те восемь божеств, восемь проклятых братьев!»

      Богам присудил он, в безумии гнева,

      От матери смертной явиться из чрева.

      Узнав о проклятье провидца лесного,

      Направились васу к отшельнику снова,

      Надеясь, что ярость прощеньем сменилась,

      Но не была братьям дарована милость.

      Сказал им подвижник, познавший законы,

      В раздумье о благе душой погруженный:

      «Послушались старшего младшие братья.

      Избавлю я вас, семерых, от проклятья,

      Но Дьяус, зачинщик деяния злого,

      Останется жить среди мира людского.

      В обличье людском он прославится громко,

      Однако уйдет, не оставив потомка.

      Родит его смертная заново в муках,

      Он сведущим будет в различных науках,

      Достигнет он в мире людском уваженья,

      Но с женщиной он не захочет сближенья».

      Остался отшельник в молитвенном месте,

      А васу, все восемь, пришли ко мне вместе:

      «Стань матерью нам, чтобы вышли мы снова

      Из чрева небесного, не из земного.

      Когда сыновей своих бросишь ты в воду,

      Тогда возвратимся к небесному роду!»

      Богов от проклятья избавить желая,

      К тебе как жена, о Шантану, пришла я.

      Один только Дьяус – твой сын Гангадатту,

      Который в обетах подобен булату,

      Останется жить в человеческом мире,

      И слава его будет шире и шире».

      Сказала богиня – исчезла нежданно,

      Ушла, увела своего мальчугана.

      Шантану,